— Это граф Вардалек, — объяснил Куда, которого Женевьева сразу сочла сопливым прихвостнем. — Он очень близок к принцу-консорту.

Только Костаки сидел тихо, не спуская глаз с окружающих.

Посетители паба замолчали, наблюдая за происходящим. Женевьева пожалела, что Тэйн с детективами ушли, хотя эти громилы явно не послушались бы простых полицейских.

— Такой милый мальчик, — сказал венгр, стараясь заставить юношу сесть себе на колени. Джорджи окаменел от страха, и старейшина вцепился в его руку. Длинный красный язык выскочил изо рта и оцарапал щеку сына трактирщика.

Фон Клатка вытащил бумажник, толстый, как мясной пирог, и бросил ворох банкнот в лицо Вудбриджа. Обычно краснощекий, тот посерел, глаза его налились слезами.

— Не стоит возиться с мальчиком, — сказала Кэти Эддоус, проскальзывая между фон Клаткой и Кудой, обнимая их за талии. — Вам, джентльмены, нужна настоящая женщина, со всей подобающей экипировкой.

Рыцарь оттолкнул ее прочь, отшвырнув прямо на покрытый булыжниками пол. Куда хлопнул товарища по плечу. Тот зло взглянул на него, и младший вампир отпрянул, лицо его превратилось в вытянутый белый треугольник.

Вардалек все еще ласкал Джорджи, мурлыкая ему на ухо мадьярские нежности, которые едва ли мог оценить ребенок из Девоншира. Кэти отползла к стойке и там встала. Пустулы на ее лице прорвались, и живица засочилась ей в глаз.

— Ваши превосходительства, — начал Вудбридж, — пожалуйста…

Куда встал и положил руки на плечи трактирщика. Он был на целый фут ниже дородного «теплого» мужчины, но красный огонь в глазах ясно давал понять о том, что он мог разорвать человека на части и высосать кровь из его останков.

— Как тебя зовут, милый? — спросил Вардалек.

— Д-д-джорджи…

— Хаха, а как тебя еще называют? Жоржик-Коржик, пирожок и пышка?

Придется вмешаться. Вздохнув, Женевьева встала.

— Пирожком и пышкой ты станешь, — мурлыкал Вардалек, его зубы царапали пухлую шею мальчика.

— Джентльмены, — начала она, — позвольте этим людям заниматься своими делами и оставьте их в покое.

Карпатцы замолчали от удивления. Рот Вардалека открылся, и Дьёдонне увидела, что от всех его зубов, кроме клыков, осталась лишь зеленая гниль.

— Уйди, «новорожденная», — насмешливо отозвался Куда. — Если понимаешь, что для тебя лучше.

— Она — не «новорожденная», — пробормотал Костаки.

— Кто эта несносная маленькая персона? — спросил Вардалек. Он слизывал слезы со щек Джорджи. — И почему она все еще остается не-мертвой спустя несколько секунд после того, как оскорбила меня?

Мартин оставил Вудбриджа в покое и бросился на нее. Быстрая, словно бешено раскрученный зоотроп, Женевьева резко наклонилась в сторону и вонзила локоть подхалиму под ребра, когда тот проносился мимо, отбросив его через всю комнату. Вампир рухнул, волчий шлем упал с его головы, и кто-то едва ли случайно опрокинул в него горшок с похлебкой.

— Я — Женевьева Сандрин де Л'Иль Дьёдонне, — объявила она, — из чистой кровной линии Шанданьяка.

По крайней мере, на Костаки это произвело впечатление. Он сел прямо, словно внимая, его кровавые глаза расширились. Фон Клатка заметил изменившееся отношение товарища и, не сдвинувшись с места, также вышел из драки. Она видела нечто подобное в покерной гостиной Аризоны, когда дантист, обвиненный в мошенничестве, заявил трем дюжим погонщикам, возившимся с кобурами, что его имя — Холлидей. Тогда двое из них выглядели точно так же, как сейчас Костаки и фон Клатка. Она уже уехала из Тумстоуна и похорон третьего не увидела.