Но из Москвы последовал сердитый окрик Верховного: «Не зарываться!» Поэтому, перейдя к обороне на промежуточном рубеже, мы стали готовиться к следующему, уже последнему наступлению. Мол, у немцев в резерве еще остались боеспособные соединения, и если проявить чрезмерную самонадеянность, можно больно получить от них по носу. Получать по носу под самый конец, когда мы почти победили, никто не хотел, тем более что отсрочка получилась незначительная. С момента предыдущего наступления не прошло и месяца, а у нас уже все готово к последнему рывку. И прямо накануне начала операции ошеломительное известие: наша авиация во время массированного налета на Берлин умудрилась насмерть пришибить Гитлера. Что тут началось, уму непостижимо. Крики: «Гитлер сдох!!!» и стрельба в воздух, как будто уже наступила Победа. Одним словом – всеобщая буйная радость и ликование. И в самом деле, после этого сообщения о ликвидации фюрера появилось такое чувство, будто вместо гнетущей удушливой жары, наполненной миазмами тысяч гниющих трупов, на нас повеяло чистым прохладным воздухом с горных вершин. И появилась вера в то, что это будет последнее наступление в последней войне, после которой больше никто и никогда не потревожит мирную жизнь нашей страны.

И сразу вслед за сообщением московского радио – подтверждение из Берлина. Мол, вождь германского народа геройски пал на боевом посту, и тому подобное… Сплотимся, мол, укрепимся духом и отстоим веру в нашего истинного арийского бога. Передача прервалась на полуслове: такое впечатление, что в радиостанцию просто влепили бомбу^>[43], чтобы больше не болтала лишнего.

«Как же, на боевом посту! – зло подумал я. – Бешеный фюрер издох как крыса в своей бетонной норе, и не спасли его ни восемь метров бетона, ни Берлинское ПВО, ни верные эсесовцы, ни тот божок, которому он вздумал поклоняться…»

И как только Берлин умолк, на той же волне на том же немецком языке из Мюнхена вышла просоветская радиостанция «Свободная Германия». Генерал Роммель, который год сидел у нас в плену, а потом резко воспылал антифашистскими чувствами, и возглавил эту самую Свободную Германию, как наиболее авторитетный немец на нашей стороне. Так вот, он сказал, что теперь, после смерти Гитлера, немецкие солдаты и офицеры освободились от присяги этому человеку и теперь свободны в своем выборе. Мол, если вы не совершали военных преступлений, не убивали мирных жителей, то переходите на сторону Свободной Германии, и будет вам тогда прощение от советского Верховного главнокомандующего и спасение души от Папы Римского…

Мой начштаба генерал-лейтенант Варенников не преминул высказать свои соображения.

– Сдается мне, что все это неспроста, – сказал он с суровой усмешечкой. – Гитлера не просто случайно зацепили бомбой во время налета. Нет, тут игра в стиле небезызвестного нам с тобой товарища Бережного, который перед началом сражения предпочитает выкрадывать или уничтожать вражеских генералов. После чудес, что довелось нам видеть прошлым летом, имелось у меня подозрение, что наши смогут прикончить Гитлера ровно в тот момент, когда захотят это сделать. Весь вопрос в том, почему это не было сделано раньше…