– Но за что?

– А я в тот момент и не думал особо, просто злой был, разговор их в голове так и вертелся. Признаюсь, сгоряча убил девку, но ничуть об этом не жалею. Правильно поступил. Пришлось бы еще раз сделать, и еще раз бы ее убил!

Катя помолчала, а потом печально произнесла:

– Она Гаврилу любила.

– Как же! Она была проституткой! А такие женщины любить не способны. А насчет убийства девчонки… Я вообще-то надеялся, что Гаврилу твоего посадят за убийство его бывшей подружки, вроде как связь имелась. Я даже специально в дом к вам влез, одежду его кровью девчонки перемазал. Думал, все, теперь уж верняк. Связь обнаружат, кровь на одежде обнаружат, закроют голубчика как минимум на пять лет. Нет, выпустили его. Почему? Зачем? Вот и пришлось мне экспромтом действовать. Грибочки ему предложить. Знал, что грибочки он обожает, а купить жадится.

– Ты за нами следил?

– Было такое дело, – дядя даже вроде как гордился своим поведением.

– А грибы ты откуда взял?

– Катюшка, ты меня удивляешь. Или забыла, где твой дядька столько лет отпахал? В полиции, милая моя, и не такие вещи имеются. С прежней работы у меня завалялась эта дрянь.

– Это же когда было! Ты уже много лет в полиции не служишь!

– А дядя у тебя запасливый. Как знал, что пригодится. И вот пригодилось! Специально с собой притащил, как чувствовал, что пригодится.

– Дядя, ты не прав.

Катя произнесла это и испуганно замолчала, такой дикий взгляд вдруг сделался у ее дяди.

– Может быть, ты на их стороне? – спросил он у племянницы. – Может, не одобряешь того, что дядя для тебя сделал?

Катя молчала. Что-то нехорошее плеснулось в глазах ее дяди, безумное. И чтобы отвлечь его от мыслей, отражение которых увидела Катя в глазах дяди и которое ей совсем не понравилось, она спросила:

– А что же с Матвеем?

– А что?

– Тоже ты на него напал?

– Я. Долго его караулил. Сначала ночью к нему приходил, да он почувствовал что-то неладное, в комнате у себя забаррикадировался. Я решил, что поднимать шум не стоит. Никуда он от меня не денется. На другую ночь приду и дело закончу. Целый день в засаде просидел. Только он под вечер от меня сбежать задумал. Да не получилось, прикончил я его.

– Нет, не прикончил.

– Что?

– Я говорю, что Матвей жив. Ты его только ранил.

Дядя пожевал губами.

– Жаль. Но спасибо, что предупредила. Буду знать, как мне действовать дальше.

– А за что ты на него зло затаил? Он ведь хороший парень.

– Наркоман, – припечатал дядя.

– Бывший наркоман.

– Бывших не бывает. Считай, что я избавил мир от одного из самых гнусных и отвратительных отщепенцев общества.

– Дядя…

Катя чуть не плакала. Но не от страха за свою жизнь, а от отчаяния. Как же так? Это ее собственный родной и любимый дядя стоит тут перед ней, сам на себя не похожий, и рассуждает о том, как он убивал трех человек. И это ее дядя?

– Что с тобой случилось, дядя?

– Что?! А я скажу тебе, что! После того как ты на суде вылила на меня ушат с грязью, а эта глупая клуша – судья встала на твою сторону и осудила меня, со службы я вылетел с треском. А ведь это была вся моя жизнь! Я всегда… слышишь ты, всегда боролся с преступностью. Боролся со всем мерзким и грязным, что есть в нашем мире. Стремился искоренить зло во всех его проявлениях. И вдруг благодаря тебе, племянница, тебе, кого я всегда считал своей девочкой, я оказался за бортом. Мои коллеги продолжали работать, несли почетную и ответственную службу, а я вдруг стал им не нужен. Что я должен был почувствовать, как ты думаешь?