Авра смотрит на неё, смотрит и чувствует, как контроль, её хвалёное умение держать себя в руках, хладнокровность, доставшаяся от матери — всё это, как по щелчку пальцев, испаряется, стоит русской дряни на неё взгляд поднять. Пальцы свои сжимает нервно. Да, девчонка явно боится, она явно против своей воли здесь. Авра же не глухая и не слепая. Она видит и слышит это. Но ещё Авра далеко не глупая и понимает, что это ровным счётом никакого значения для Саида не имеет. И потому старается давить из себя улыбки одну за другой, а саму в то же время чудище страшное, ревность грызёт изнутри с той самой минуты, как Саид шлюшку приволок. Авре очень больших усилий стоит справляться с ним изо дня в день, в такие моменты и вправду думает, как бы эту сучку убить. Отравить? Придушить? О, Авра бы её и ножом зарезала, не испугалась, не побрезговала бы её неверной испорченной крови…она бы умывалась ею с удовольствием. Но боится. Слышит указания Саида насчет русской и боится. Потому что это слишком на заботу смахивает. По крайней мере, Авре так кажется.

Ревность в висках бьётся, давит на них, закипает внутри смолой и носится по венам, заставляя сжимать ручку чайной чашки и чуть ли губы не кусать, только чтобы себя не выдать. Потому что, как на эту дрянь посмотрит, так видит, как Саид её вверх по лестнице есёт. На руках. Её, Авру, не нёс. А эту…за что? Ей и не надо его этой заботы. Не понимает, какой мужчина её замуж взял. Истерики устраивает, голодовки объявляет. О, Авра знает всё, что происходит тут. Ну откуда этой русской шалаве знать, что такой настоящий мужчина? Авра была уверена, что шалава, да. И пусть Саид перед ними бросил простынь с каплями крови, Авра не верит, что это девчонки кровь. Потому что после этого в один вечер сама заходила к Саиду и, привычно прильнув губами к его ладони, заметила порез на руке. Но он её не возвращает. Почему-то держит в доме. И каждую ночь ходит именно к ней. К той, кто его ненавидит и боится, а не к своей жене. Настоящей жене, посланной ему Аллахом. От этих мыслей будто плоть обугливается, на пол осыпается, обнажает стальной каркас, который столько лет, после стольких неудачных беременностей и безразличия мужа сдерживал её. Ни разу до появления русской такого не было. Пусть Авра и знала, что у Саиды есть любовницы. Точнее, продажные женщины, с которыми он удовлетворял свои желания. Но они не были угрозой для неё. А вот эта девка будет. Она уже стала ей самой настоящей, самой серьезной угрозой.

Одна мысль, что девчонка может смириться со своим положением, захочет стать настоящей женой Саиду, заставляет дышать тяжело, впуская в грудную клетку прохладный утренний воздух, иначе скукожившиеся от заполнившей кипящей смолой лёгкие функционировать отказываются. Авра считала себя идеальной женой. Верной, любящей, готовой на всё ради мужа, та самая жена, опора и честь настоящего правоверного мусульманина. Считала себя самой мудрой, отходя в сторону и молча наблюдая за тем, как Саид удовлтворяет свои желания на стороне…а тут какая-то мразь к её счастью, к её вроде бы устоявшемуся статусу пальцы свои тонкие тянет. Авра не слабая, понадобится — их по одному поотрубает, и собакам Саида скормит. Смола ревности разбавляется яростью. Дикой такой, которая рвётся наружу, пока девка принимает из рук тупицы Сювейды свою чашку. Она бурлит, вскипает, поднимаясь, грозясь выйти из берегов, пока глупая девка тихо рассказывает Авре, как оказалась здесь. Пусть. Авра послушает. Авра всегда была мудрой и тихой. Пусть её и корёжит, кажется, ещё немного, ярость таки вырвется, потопит всё вокруг чёрной, отвратительной слизью реновсти и дикой жажды чужой боли. Но пока её нельзя демонстрировать. Пока только молча слушать, сочувственно вздыхая. Авра обязательно победит в этой битве со своей ревностью. Она оседлает её. Оседлает, чтобы затем разобраться с русской. Надо будет — подружиться с ней. Станет её отдушиной в этой клетке. Надо будет — подтолкнёт к побегу, к неповиновению, чтобы Саид сам отказался от девчонки. Исподтишка, осторожно, не привлекая к себе внимания. Авра всегда это умела. Девочка со змеиным умом. Так её отец зовёт. А если она увидит, что всё бесполезно, то Авра избавится от этой Карины. Видит Аллах, как бы Авра ни боялась гнева мужа, его она никому не отдаст.