— Причины, — кашлянул голиард, — сейчас выяснятся. Наберитесь терпения, господин.

— Терпеливость не самое мое большое достояние.

— Значит, придется вам над этим достоянием немного поработать, — холодно сказал чех по имени Бразда, командир отряда, подъехавший и остановивший коня рядом с ними. — А почему мы вытащили вас — вы узнаете в свое время. Не раньше.

Бразда, как и большинство чехов в отряде, носил на груди вырезанную из красного сукна чашу. Но — лишь один из всех — он прикрепил гуситский герб прямо на выполненный на вапенроке собственный родовой герб — четыре острия на золотом поле.

— Я — Бразда из Клинштейна, из рода Роновицей, — подтвердил он догадку. — А теперь — конец разговорам, дальше в путь! Время подгоняет. А мы на вражеской территории!

— Факт, здесь опасно, — насмешливо согласился Шарлей, — носить Чашу на груди.

— Наоборот, — возразил Бразда из Клинштейна. — Такой знак хранит и защищает.

— Вы серьезно?

— При случае убедитесь.

Случай не заставил себя ждать.

На свежих лошадях отряд быстро преодолел Серебряный перевал, за ним, в районе деревни Эберсдорф, они напоролись на отряд тяжеловооруженных рыцарей и стрелков. В отряде было никак не меньше тридцати человек, и шел он под красной хоругвью, украшенной бараньей головой, гербом Хаугвицей.

И действительно, Бразда из Клинштейна был абсолютно прав. Хаугвиц и его люди выдержали только до того момента, когда поняли, с кем имеют дело. Потом рыцари и арбалетчики развернули коней и умчались галопом, да еще каким!

— Ну, что скажете? — повернулся Бразда к Шарлею. — Касательно знака Чаши? Неплохо действует. Не правда ли?

Спорить было невозможно.

Они, не жалея коней, мчались галопом. Начавший падать снег слепил глаза.

Рейневан был уверен, что они направляются в Чехию и, как только спустятся в долину Счинавки, свернут и поедут вверх по течению реки к границе, по дороге, ведущей прямо на Броумово. И очень удивился, когда отряд помчался по низине к синеющим на юго-западе Столовым горам. Удивился не он один.

— Куда едем? — перекричал гул и снег Урбан Горн. — Эй! Галада! Господин Бразда?

— Радков, — криком же кратко ответил Галада.

— Зачем?

— Амброж!

Радков, с которым Рейневан не был знаком, так как не бывал здесь, оказался вполне приличным городком, раскинувшимся у подножия ощетинившихся лесами гор. Над кольцом городской стены вздымались красные крыши, выше возносилась в небо стройная колокольня церкви. Картина настраивала бы на лирический лад, если б не висевшая над городком плотная туча дыма.

Радков был объектом нападения.

Сосредоточившееся под Радковым войско насчитывало добрую тысячу воинов, прежде всего пехоты, в основном, как было видно, вооруженной всяческого вида оружием на древках — от простых пик до сложных систем гизарм.

Не меньше половины бойцов были вооружены арбалетами и огнестрельным оружием. Была и артиллерия — напротив городских ворот установили средних размеров бомбарду, скрытую за подъемной изгородью, а в пробелах между возами стояли тарасницы и хуфницы.

Армия, хотя и выглядела грозно, стояла будто застыв, как заколдованная, в тишине и неподвижности. Все это однозначно вызывало аналогию с картиной, с