Быстро, просто, эффективно. Вздумай он заарканить деревце в ее отсутствие, Ирма примчалась бы, привлеченная грохотом. И как бы он объяснил охоту на фикус?

Но самая удачная идея, конечно, была с ведром. Гройс вспомнил выпученные глаза Ирмы и удовлетворенно хмыкнул. Ей так ненавистно все, связанное с физиологией, что в это время он мог бы утащить фикус хоть в постель – она бы не заметила.

Он вытащил из-под пижамы то, ради чего все затевалось – обломанную ветку фикуса. «Ровная, прямая… Загляденье». Оборвал листья, с сожалением подумал, как не хватает ножа. Заточить бы… Но сойдет и так. Он удачно отломил ее – кончик оказался заострен.

Последняя записка с тем же текстом, что и предыдущие, лежала под подушкой. Гройс вытащил из пледа еще одну нитку, разложил перед собой пучок перьев. К толстому концу будущей стрелы примотал перышки. «Покрасить их нечем… Жаль».

Затем настал черед шоколадной плитки. Гройс аккуратно снял фольгу с каждого брусочка. Чередуя фольгу с бумагой, плотно обернул палочку, не оставляя просветов. Чтобы не съехала, закрепил ниткой – на этот раз тонкой, выдернутой из простыни. Полюбовался на свое творение и, подумав, все-таки пожертвовал еще тремя каплями крови. Перышки окрасились бурым, и старик обрадованно кивнул.

Вот так будет заметно!

Стрела у него лишь одна. Он торопился снять шнурок и не смог отломить больше веточек. Значит, будет единственный выстрел.

Духовая труба вышла отличной. В тюрьмах с незапамятных времен используется «воздушная дорога»: газета промазывается хлебным клейстером, а затем сворачивается в длинный «ствол». Специальная утяжеленная бумажная пуля из такого ружья может пролететь метров пятьдесят.

«Мне хватит и сорока».

Пусть завтра будет хорошая погода, подумал Гройс. Мне нужно солнце. Мне обязательно нужно солнце, чтобы мальчишки поехали кататься, я услышал дребезжание велосипедного звонка, выпустил стрелу и она упала на дорогу. Фольга блестящая, она привлечет их внимание. Пацаны не заметили хлебные шарики. Но мимо стрелы они точно не проедут.

Покажите мне такого мальчишку, который не поднимет стрелу!

Было раннее утро, когда Динара Курчатова вышла из машины и направилась к кафе. Плечо оттягивала сумка с ноутбуком. Динара не понимала, зачем везти компьютер с собой, но Илюшин настаивал, и пришлось подчиниться.

Кроме двух частных сыщиков, за столиком сидел невзрачный лысый человек с плоским личиком.

– Динара, можно компьютер?

Все трое были молчаливы и напряжены.

– А если не подтвердится? – спросил Сергей.

– Подтвердится. – Илюшин передал ноутбук третьему. – Сеня, проверь, пожалуйста.

– Эй, эй! – запротестовала Динара. – А если у меня там секретные материалы?

– Тогда ты влипла, – серьезно сказал Макар.

Тот, кого он назвал Сеней, открыл ноутбук и занес руки над клавиатурой, точно пианист. Пару секунд он хранил неподвижность, а потом ударил по клавишам.

Что за музыку он извлекал из ее старой машины? Динара недоверчиво наблюдала за ним.

– Ты мне ничего не объяснил, – зло сказала она Макару. – С диадемами, как я понимаю, можно распрощаться?