– Хорошая у тебя машина. – Динара сбросила с бокового зеркала прилипший березовый листочек. – Давно купил?

– Пару месяцев. Слушай, Динарка…

– А деньги ты у меня брал последние два года.

– Ну, брал! Но это все не так, как тебе кажется!

– Я все понимаю, – спокойно сказала сестра. Она вглядывалась в него, как будто за прошедшую ночь он сильно изменился. Хотя чему там меняться – ну, синяк на скуле, которой его приложили об стол, да и тот замаскировала Надежда какой-то своей женской косметикой. – Ты решил, что это несправедливо – у меня много денег, а у тебя нет. Я же замужем за олигархом… И рассказал мне сказку о несчастном больном мальчугане, которому требуются деньги на лечение.

– Мальчуган-то и правда больной, – криво усмехнулся Тимур.

– Да, только деньги ты ему не передавал.

– Кое-что передавал…

Динара еще раз взглянула на машину.

Тимуру испытывал не стыд, а лишь обиду на дурацкие обстоятельства, лишившие его надежного источника дохода.

– Ты забудь о том, что я тебя обманул, – попросил он. – Просто скажи: что я такого плохого сделал? Я же вижу, у тебя лицо такое, будто я тебе чужой.

– Что плохого? – изумленно переспросила Динара.

– Для тебя эти деньги – тьфу, мелочь. Они у тебя из рук летят, ты даже не замечаешь. Здесь туфли за сорок тысяч, там маникюр за четыре. Ваше семейство от этого не обеднело. А я… я жил!

Тимур выпрямился, поднял подбородок.

– Эта работа – она же в гроб меня вгоняла! – горячо сказал он. – На чужих людей батрачишь, света белого не видишь, получаешь гроши. А ты меня осчастливила, Динарка! Что ты смеешься? Я два года жил как хотел! Клуб дорогой – пожалуйста! Тачку – ради бога! Ты пойми, мне ведь не так много надо. Я парень скромный.

Не переставая смеяться, она дотронулась до отворота его спортивного костюма. Ее почему-то смешила мысль, что все, что на нем, куплено за деньги Курчатова. И кроссовки. И трусы. И носки.

– Хорошо ты устроился, Тимур! Сел на шею двум бабам, ножки свесил и сидишь довольный! Слушай! – лицо ее изменилось, словно ей пришла в голову внезапная идея. – А у Гули своей ты тоже брал? Ну признайся! Хоть немножко-то стрелял, а? Тут пару тысяч, там пятихатку. Она же все равно с инвалидом мучается. Жизнь ее пропащая. Зачем ей деньги?

Тимур оскорбился. До этих ее слов он старался щадить сестру. Все-таки ей неприятно было узнать о его небольшой лжи. Хотя он на ее месте радовался бы. Не чужого человека поддерживала – родного брата!

А она его, значит, беречь не собирается. Обижает и обвиняет в гадостях.

Тогда разговор с ней пойдет как со взрослой.

Он присел на заборчик, достал сигарету.

– Ты куришь? – удивилась сестра.

– Не на свои же! – он подмигнул. – Что ж не курить!

Пока брат чиркал зажигалкой, Динара думала, что он совершенно такой же, как был. Веселый, легкий… Красивый! Даже синяк, неумело замаскированный консилером, ему идет.

– А теперь я тебе кое-что объясню. – Он выпустил дым, хозяйски поставил ногу на сумку. – Ты мне эти деньги не просто так давала, милая моя. Ты меня покупала.

Брови Динары полезли вверх.

– Не кривись, – улыбнулся Тимур. – Я на тебя зла не держу. Ты мне покупала судьбу, которая бы тебя устроила. Я должен был с Надей развестись, а сам жениться на Гуле. И воспитывать ее мальчика. Правильно?