Но почему она с нетерпением ожидает этой встречи? Из любопытства? Расскажет ли ей Лагин, что же такое неприятное случилось между ним и Виктором? Отчего Калерия Ивановна и Виктор боятся его? Или все это только померещилось? Однако она видела на лицах свекрови и мужа настоящий страх. И как возможно, чтобы два давних приятеля, встретившись после долгой разлуки, не обнялись, даже не подали руки друг другу. Почему Виктор торопился уйти от Лагина? Вот это она хотела бы спросить у мужа. Ему конечно же известно, по какой причине в начале зимы сорок третьего года Лагин оказался ночью в их дворе.
Нина как на крыльях летела на работу, впереди был вечер, и Саша непременно ей позвонит. Приятное ожидание наполнило весь день.
«Вы какая-то не такая, Ниночка, сегодня вы необыкновенно прелестная, — сказал ей управляющий делами. — Будто спустились к нам с небесного облака!»
Нина рассмеялась, вспомнив свою ночевку на жестком сундуке.
— Мне никто не звонил? — выкрикнула она еще из прихожей, вернувшись вечером, свежая и бодрая, словно бы не было рабочего дня.
— А кто должен звонить? — спросила свекровь, помнившая всех знакомых невестки, особенно мужчин.
— Один научный сотрудник, — соврала и не покраснела Нина.
Весь вечер она выскакивала в коридор, ожидая телефонного звонка. Затеяла стирку, чтобы быть ближе к телефону, постирала, повесила и долго сидела на кухне.
Калерия Ивановна вышла готовая ко сну, в длинной ночной рубахе, видной из-под халата и в бигуди, спросила шутливо, с усмешкой, но с беспокойным взглядом:
— Ты и сегодня собираешься спать в прихожей? Я вынесу тебе матрац.
Нина пожала плечами, улыбнулась примирительно и прошла на цыпочках через темную комнату старших Курносовых в свою.
Свет из спальни, из щелки в неплотно закрытой двери, падал острым лучом на темный пол, раздражая Калерию Ивановну, лежащую в постели без сна. Она, вытянув шею, жадно слушала и различала строгий голос Нины, а вот слов не поняла, мешал Николай Демьянович заливистым храпом. Не выдержала, встала бесшумно, подкралась к портьере, отодвинула, заглянула и охнула.
— Отец, проснись! — зашипела Калерия Ивановна в ухо супругу, захлебываясь воздухом от обиды: — Ты только посмотри! Нинка, нахалка, негодяйка, как барыня развалилась в кровати одна, читает, грамотная какая, а Витенька, бедный, сиротой казанской скорчился в три погибели на диванчике, где и десятилетнему ребенку ноги некуда протянуть! Я обязана вмешаться…
Сердитый спросонья старший Курносов не дослушал:
— Их дело, как хотят, так и спят, а ты не лезь!
— Нет, Коля, что ни говори, а Витеньке очень с женой не повезло!
ГЛАВА ДЕВЯТАЯ
Лагин позвонил через два дня. Нина прислонилась лбом к холодной стенке, спрятала зардевшееся лицо.
— Я в госпитале, — сообщил Лагин. — Вчера положили. Жду, когда же вы исполните свое обещание и придете навестить. Встреча с вами для меня значительна, как сбывшаяся мечта. Не смейтесь, пожалуйста! Я одурел от счастья и ничего умнее не могу сочинить.
Прижимая крепче телефонную трубку, Нина, волнуясь, попросила, стараясь говорить спокойно: