Мия отвернулась от устроенной ею резни, закаляя сердце. Впереди, сквозь поднятую ветром пыль и мерцающий жар, едва виднелась тень Черногранных гор.

За ними ее ждала Корона Луны.

Впившись пятками в бока Юлия, Мия поскакала дальше.

Пять перемен спустя Мия стояла спиной к заходящему солнцу и грызла ногти. Отроги из красного камня впереди вырастали в каменистые предгорья и зловещие скалы. Взмыленный Юлий стоял позади нее в облачке пыли, его челюсти побелели от слюны.

– Кажется, нам сюда, – пробормотала Мия.

Верблюд заревел и наделал на землю большую кучу дерьма.

– Слушай, не то чтобы эту карту рисовал старший картограф, – проворчала Мия. – Ее скопировали со стены тысячелетнего храма, а затем снова перерисовали в какой-то грязной подворотне, в богами забытом городке на северном побережье Ашкаха. Возможно, она немного отличалась от оригинала.

Верблюд снова заревел с очевидным презрением.

– Ой, заткнись, Юлий.

За пять часов это была уже пятая попытка пройти через горный хребет, и надежда Мии постепенно угасала. Предыдущие вылазки в горы заканчивались тупиком или слишком узкой тропой, и за это время ее отрыв от Семнадцатого легиона сократился. Посмотрев на юг, Мия поняла, что уже через пару часов солдаты ее нагонят.

– А эти ублюдки так просто не сдаются, – пробормотала она.

Все же Мия убила несколько сотен их кавалеристов. Даже действуй они не по приказу императора эти ребята все равно бы догнали ее и убили из чистого принципа. Но глядя на надвигающуюся орду легионеров, Мия понимала, что на сей раз их командир отправит не только конницу. Он отправит всех.

Мия прошла по неровной земле, взяла верблюда под уздцы и залезла на его горб. Зверь жалобно заревел, затопал копытами и попытался скинуть ее со спины.

– Ой, да заткись ты на хрен, Юлий! – вздохнула Мия.

Она ударила его хлыстом по боку, и верблюд потрусил в каньон между двумя острыми скалами. Мия подумывала устроить засаду преследовавшим ее солдатам, но вскоре отказалась от этой идеи – щель между скалами была достаточно широкой, чтобы вместить целый ряд легионеров. Тем не менее, продолжая ехать вперед под трели одинокой вороны в небе, она хмуро поглядывала на стены каньона.

Они не были похожи на скалы Тихой горы. Камень не выглядел обветренным или сглаженным течением времени. Горы у Церкви казались древними, покрытыми вековой пылью и наполненными историей. Эти же горы казались… новыми.

Земля уходила вниз, словно спускаясь в гигантскую впадину. Мия не могла избавиться от дурного предчувствия, ползущего по ее коже. Ветры-шептуны завывали все громче. Временами она могла поклясться, что разбирает слова в их бессвязном лепете. Голоса, напоминавшие ей о матери.

Об отце.

Эшлин.

Мия в растерянности помотала головой, чтобы прочистить разум. Казалось, будто они ехали сквозь туман, хотя на самом деле за ее спиной по-прежнему ярко светило солнце. Она отпила воды из фляги и вытерла капельки пота со лба.

«Что-то тут не так».

Возможно, здесь была задействована магика. Остатки ашкахского колдовства, разбитого и потерянного при падении империи. Даже спустя столетия, спустя многие годы под опаляющими солнцами, похоже, его отпечаток остался, как кровь, просочившаяся сквозь трещины в земле. Но, по крайней мере, теперь в ее груди, в глубине души, появилась уверенность.