— Метла не сработала, да? Не сработала? Потому что Иду и Томасину отдали добровольно, да? — Альвева нервно облизала пересохшие и прикушенные губы. В ее глазах плясали огни той самой одержимости. Я не понимал, в чем дело, бросая попеременный взгляд то под стол, то на ведьму.

— Их вытопленный жир не сработал на метлу? А я так хотела, чтобы она отнесла меня к тебе! Я хотела получить силу и защитить себя! Защитить от этой инквизиции! Но не сработало… — задыхалась Альвева, не сводя взгляда с одной, видимой ею точки. — Но у меня оставался второй шанс! Ты всегда приходишь, Люцифер во время пыток и наблюдаешь за ними! И вот ты здесь! Даруй же мне силу! Защити меня! Я готова отдать тебе душу!

Писарь завизжал и бросился прочь из допросной, а я медленно переваривал только что услышанную информацию. Она не была одержима дьяволом. Она была одержима идеей.

Я стал подходить ближе к столу, чтобы рассмотреть то, что там увидела Альвева, но не видел ничего! Абсолютно ничего, кроме старых досок и слоя пыли. Но Альвева продолжала разговор, с тем, кого видела только она. Я же не слышал ответов и не видел собеседника…

— Ну же! Чего же ты медлишь? — нервничала девушка изо всех сил дергая цепями, пытаясь высвободить руки. — Я готова! Готова продать тебе душу! Только освободи меня! Спаси! Дай мне силы защититься от этих палачей!

— Люся, не халтурь! — прикрикнул Бельфегор, наблюдая за тем, как младший брат корчит рожи из под стола. — Давай не филонь! Спор есть спор!

— Ты это специально, да? — наседал на Бельфегора Михаил, сильнее хмуря красивые брови, — Я же сказал, что Антоний должен усвоить урок самостоятельно!

— Так он и усваивает! Смотри, сам под стол полез! — отмахнулся от архангела демон, — Люся, эта рожа уже была! Давай другую!

— Почему он не заберет ее душу? — недоумевал Святой Петр, наблюдая за развернувшейся картиной на земле, — Она же сама готова отдать! А взамен просит такую мелочь?

— На черта она ему? — не выдержал Бельфегор, а к вратам снова поскакал хихикая маленький бесенок, — Ты хоть раз видел, чтобы он душу забирал?

— Куда пшел! — орал святой Петр, гоняясь с метлой за бесенком, — А ну, брысь, отсюда!

— Давай вниз! А то замерзнешь здесь в высоких слоях атмосферы! Домой! Грейся! — усмехнулся Бельфегор, ловя бесенка и сажая на огромную ладонь — Потом весь противень обчихаешь!

Девушка обезумевшим взглядом продолжала смотреть под стол, а по щекам лились слезы.

— Нет! Нет! Стой! Куда ты? — истерика накрывала Альвеву, она металась, дергала цепи с такой силой, что колодки разрезали ей сухожилия, — Не бросай меня! Нет! Спаси-и-и-и-и!

Я уже ничем не мог ей помочь. Она сама подтвердила свою вину… Но была ли вина? Альвева действовала по писанию святого ордена, обезумев от страха перед инквизицией… Я не мог ее винить ни в чем, понимая, что она просто стала жертвой безграмотности членов ордена… Я с жалостью смотрел на поникшую девушку. Ее видение рассеялось, она больше не говорила с Люцифером… Или кого она там видела…

Девушка просто дрожала, глотая слезы, а я направился к двери, чтобы позвать палача. Он оказался прямо за дверью, трясущейся и крестящийся, за его спиной прятался писарь тихо поскуливая и плача.