— Если я правильно понимаю, то тебе сейчас нужен столб, который ближе всего находящейся к сточным канавам? — с хрипотцой поинтересовался глава здешнего ордена. Я просто кивнул, не имея ни малейшего желания разговаривать, и уже тем более смотреть на то, что происходило сейчас рядом с моей ногой.

Инквизитор ныл, скулил плакал и извивался на полу. К нему подошли двое из ордена, и, подхватив на руки, понесли вслед за епископом. Святой отец махнул мне рукой, приглашая следовать за ним. Я помог подняться застывшей от ужасаа ведьме и, поддерживая ее за локоть, практически поволок нужную сторону.

— Возьми оковы, — обреченно бросил епископ Виттору. Тот поколебался с минуту, но приказ исполнил. Да, с дисциплиной здесь вообще вилы.

Мы прошли к концу коридора. Затем, своим ключом епископ открыл дверь, тем самым укрепив мое подозрение о том, что он что-то прячет среди катакомб святого ордена. Так, с этим я разберусь потом. Я буквально тащил на себе ведьму. Альвева еле перебирала ногами. Видно, ее совсем не кормили с того самого момента, как забрали из дома.

Нелюди.

Мы спускались по витиеватой лестнице в абсолютной тишине и, миновав несколько пролетов, я услышал противное пищание.

— Почти на месте, — оповестил меня святой отец, пропуская вперед и передавая мне факел, — Иди, святой! Делай то, что должен.

Я побоялся оставлять Альвеву одн. Пока мы спускались в тусклом свете факелов я уловил ненавидящие взгляды адресованные ведьме. Ей, а не мне…

— Приковать его, — передал я указания двум братьям, что несли вздрагивающего инквизитора. Я выбрал ближайший столб. Рядом с ним как раз находился небольшой выступ, к которому и прислонили провинившегося.

— Что дальше? — спросил кто-то из толпы, но тут же умолк. Как я и предполагал, ждать нужно было недолго. Голодные крысы, учуяв запах крови, стекались серо-черным потоком к инквизитору.

Он закричал от боли, а толпа содрогнулась видя, как оголодавшие животные расправляются с ним. Крысы ведь тоже, божьи твари. И их ведет бог.

Бог не может карать сам, поэтому избирает тех, кто станет его орудием.

Инкивзитор продолжал кричать, крысы уже бегали по нему, вызывая все более страшные и громкие крики. Его муки казались адскими, но бог милосерден, и смерть была быстрой.

— Так будет с каждым, кто ослушается слова господа, — подвел я черту, таща за собой наверх, скулящую ведьму. — С каждым, кто посмеет ослушаться новых порядков, что отныне будут царить в ордене. Вы — слуги господа! Не оскверняйте его имя деяниями палачей и насильников, убийц и воров!

Перед нами расступались люди, а я лихорадочно соображал куда деть ведьму, пока не найду доказательства ее невиновности… Или наоборот вины… Вариантов у меня было немного… Придется отвезти ее к Софе.

— Дура-а-а-ак! — шлепнул себя по лицу Люцифер. — Соф, смотри, вот тебе вторая баба! У меня вас две! Еще пару допросов и три будет! А тут и до гарема рукой подать!

Толпа перешептывалась, пораженная произошедшем, а я тащил ведьму по коридору к выходу из церкви. Я зол. Очень зол. Они позорят имя господне, оскверняя его своими греховными деяниями. Не могу допустить, чтобы это продолжалось и дальше. Чем ближе мы подходили к дверям святой обители, тем отчетливее слышался барабанящий дождь. Я оставил ведьму под сводами храма, отдав ей свою рясу. Путь до Софы предстоял неблизкий, поэтому не хватало, чтобы она заболела, не вовремя чихнула, и ей приписали очередное сношение с дьяволом. Идиоты. Я сделал несколько шагов вперед, выходя под проливной дождь, и упал на колени. Мои глаза искали какие-то знаки там, где рождались холодные капли, а замерзшие губы шептали молитвы. Небо плакало ледяными слезами, смывая с меня события этой проклятой ночи, даруя очищение и благословение. Крупные капли хлестали по щекам, волосы липли к шее, а холод сковавшей тело невидимой цепью напоминал мне, что я живой. Снова живой.