— За что тебя истязали? — не отдавая себе отчета я задал привычный вопрос дознавателя. Я раньше часто задавал его, но сейчас воспоминания о прошлом заставили поежиться.

— Я им говорил! Говорил, что Святой придет и деяния их не одобрит! — погрозил сухоньким кулачком старик, а я чуть не налетел на него сзади, когда он резко остановился. — Но они не верили старому Мораису! А святой пришел… Святой пришел… И кто был прав? Ничего, мученикам царство божие… И святой Петр золотые врата раскроет!

В голове роились разные мысли, где-то на задворках разума промелькнула мысль, что порядок нужно наводить с почтения старцев, но тут я услышал пронзительный женский крик.

— Быстрее, старик! — заорал я, видя как подслеповатый старик перебирает связку отмычек, пытаясь найти нужную. Времени оставалось мало, а я больше всего на свете боялся опоздать…

Со стороны, с которой мы подошли, было окно. Красивый витраж, который не защитили решетками. Не мудрено! Какой слабоумный полезет на орден, что творит такие вещи?

— Господи, прости! — заорал я, отходя на несколько шагов от красивого витража, крестясь, чтобы взять разбег. Если я правильно рассчитал, то мне хватит двух шагов по стене, чтобы влететь в окно. — Мораис, уйди!

Старец сначала не понял, а потом округлил глаза, глядя на то, как я бросаюсь к окну.

Я оказался прав, двух шагов вполне хватило, и вот, подтянув колени ближе к животу и закрыв лицо, соединенными крест на крест руками, я разбил витраж и оказался внутри. Наскоро отряхнувшись, я рванул по коридору, пытаясь в точности вспомнить маршрут, где находилась ведьма. Чем ближе я приближался, тем сильнее слышались тихие поскуливания и наглый голос кого-то из инквизиторов.

— Нас предупреждали, что вы сопротивляетесь, — говорил он, а Альвева заскулила еще громче, — Но не говорили, что любовь к дьяволу так сильна, что ты способна напасть на инквизитора!

Напасть на инквизитора? Значит, она хотела напасть? Может, зря я тогда… Мысль оборвалась в тот момент, когда я влетел в допросную. Перед моим взором предстала девушка с разбитым лицом, прикованная к стене длинной цепью и… инквизитор со спущенными штанами! Все! Сил моих больше нет!

— Что здесь происходит? — громко, чтобы разбудить всех в ордене поинтересовался я. — Отвечай! Сейчас тебя спрашиваю не я, а твой Господь! Ибо говорить ты будешь перед его ликом!

Если остались те, кого не разбудил разбитый витраж, то теперь даже они проснулись! По коридору стали доноситься топот и скрипы старых петель, которые жалобно открывали массивные двери, и к нам стал стекаться весь орден.

— С-с-святой, — промямлил инквизитор, наспех натягивая штаны, а мне через плечо пытались заглянуть другие инквизиторы, — Благословенен буд-д-дь.

— Что. Здесь. Происходит? — отчеканил я, неотрывно смотря на инквизитора. «Епископа! Зовите святого отца!» — наперебой орали за моей спиной Пока я надвигался на нечестивого, — Чего боишься? Богу молишься, черту кланяешься?

Я взял в руки меч, что был прислонен к столу, скорее всего он принадлежал этому инквизитору. Тем лучше. Я поудобнее перехватил в руке оружие.