Я быстро переоделся и шумно выдохнул, рассматривая себя в такой привычной форме инквизитора. Теперь с полной уверенностью могу сказать, что я вернулся. Нужно разузнать все здесь и доложить папе. Знать бы, еще кто сейчас папа… Мысли в голове роились, память зацепилась за девушку, что была на допросе. Она не была ведьмой, на первый взгляд ее нужно спасти, если за ней действительно нет вины. Но ведьмы бывают настолько хитры, что способны обвести вокруг пальца неопытных инквизиторов.

— Святой отец, — окликнул я епископа. Тот прервал разговор с Виттором, и сообразив, что при посторонних я разговор продолжать не намерен, отправил инквизитора. — Я бы хотел, чтобы дело девушки, которую мы видели в допросной, передали мне. Я бы хотел лично убедиться в том, что она — ведьма.

— Сын мой, в допросах теперь нет надобности, — снисходительно произнес епископ, а я нахмурился. Странное предчувствие одолевало меня. Многое изменилось. Я уже достаточно видел, чтобы судить об этом. — Время течет, мир меняется. Ведьмы становятся хитрее. Мы тоже, волею господа, научились действовать по другому. Пытки работают лучше любого сбора данных. Они сами во всем признаются, и мы отдаем их души Господу нашему, чтобы он волею свою направил их и переродил уже с истинной верой.

Ответ мне не понравился, я хмурился и уже прикидывал возможность провести расследование самостоятельно. Главное, успеть до костра.

— Хорошо, если ты настаиваешь, я не могу отказать господнему чуду, — как-то подозрительно быстро сдался епископ, — Ее имя Альвева, она из соседней деревни с тобой. Если хочешь — можешь подойти к писарям, взять все, что нужно, для сбора доказательств. На сегодня я тебя не держу, а завтра к утренней молитвы будь в храме.

Я кивнул и направился к уже знакомой комнате, где все еще шел допрос.

— Скажи, а правда, что бес-охранник питается кровью, убитых для него младенцев? — поинтересовался писарь, а меня передернуло, какую же ересь он несет! — Отвечай, ведьма!

— Остановись, — осадил я инквизитора, тот подпрыгнул на месте и развернулся ко мне, пуча глаза и раздувая щеки, — Почему ты называешь ее ведьмой? У тебя разве есть доказательства?

— Свято-о-о-ой, — тихо прошептал инквизитор и упал на колени, — Сам святой Антоний!

Господи, они тут все ненормальные! Девушка смотрела затравленно-равнодушно, а я отчетливо видел кровоподтек на ее шее. Точно такой, какой бы появился, если бы кто-то затянул на шее веревку.

— Есть доказательства вины Альвевы? — нахмурился я, и краем зрения заметил, как на лице девушки появляется странная, робкая надежда. Инквизитор на коленях полз ко мне, — Встань! И говори! Не гневи ни меня ни Бога!

Писарь тут же подскочил на ноги и в два прыжка достигнул стола, откуда охапкой сметал бумаги, свитки и записи.

— Она не призналась! Не призналась! Но есть вот это! — напуганный человек бежал ко мне, рассыпая свою ношу в разные стороны, — Доносы, поклепы, наветы. Вы же знаете, что дыма без огня не бывает, а еще у нее крест без Христа! Две девочки из деревни, шести и четырех лет подтвердили, что она заманивала их к себе, а потом рисовала странные знаки и произносила имя дьявола. А устами младенцев глаголет истина!