Я молча кивнул и последовал за ним. Епископ сделал рывок от меня, в два прыжка и резко развернувшись упал передо мной на колени.

— Я узнал тебя! Узнал! Я слышал твой глас! — запричитал он, поднимая руки вверх, — Ты благословил меня на дознание ведьмы! Ты — святой! Святой Антоний! Ты пришел, чтобы благословить служителей твоих и вознаградить за веру!

Я подлетел к нему и стал поднимать епископа на ноги, Виттор подоспел тоже, а святой отец отказывался стоять на ногах. Следуя его примеру, на колени стали падать все, увидевшие эту картину.

— Я не святой! — уверял я епископа, хотя сам потерялся в бешеной пляске своих мыслей. Я сам теперь не был уверен в том, кто я есть на самом деле, — Святой Отец, ты ошибаешься. Я просто похож на него.

Епископ мне не верил, но с колен поднялся, отряхнул рясу и направился широким шагом к задним дверям святой обители. Двое инквизиторов открыли перед нами двери, впуская нас на тренировочную площадку. Святой отец с гордостью смотрел на тренировки будущих инквизиторов, а меня сковывал ужас…

— Я еще от жира младенца не отошел! — произнес Люцифер, округляя глаза. — А тут уже тренировки! Кстати, можно конструктивный вопрос к экспертам! Вы когда-нибудь катались на промазанной жиром метле? Ну как? Не соскальзывали?

— А ты думаешь, почему мы его туда послали? — поднял нахмуренные брови Михаил.

— Я так полагаю, что посылали его в задницу, и Туся благополучно добрался до места назначения! — мрачно отозвался Люцифер.

— Я тут весь гримуар перерыл, — произнес Бельфегор, переворачивая его и листая, — Но кроме барсучьего и медвежьего жира не нашел ничего про младенцев!

— Смотри внимательней! — усмехнулся Люцифер, пока Бельфегор снова завис на рыжеволосой красавице с картинки, отдающейся инкубу. — Страница пятьсот восемь…

— Да тут нет такой страницы! — произнес Бельфегор, потроша книгу.

— Во-о-от! — улыбнулся Люцифер.

— Будущее святой Инквизиции, — с гордостью произнес мой провожатый, обводя восхищенным взглядом тренирующихся, а потом переводя взгляд на меня, — Святой Антоний был бы доволен проделанной работой! Вера в их сердцах настолько сильна, что никакие чары не совладают с ними!

Если я и есть тот самый святой Антоний, то я не то, что недоволен… Я в гневе и панике! Первое, что я увидел был спарринг, двое дрались на клинках, стараясь попасть в сердце друг другу. Дрались они неплохо, если не учитывать то, что вместо клинков у них были заточенные распятья! Епископ предложил пройти между рядов воинов и оценить их подготовку., Виттору идея не понравилась, да и после того, как у меня сам святой отец в ногах валялся, этот инквизитор на меня косо смотрит.

— Святой отец, — вкрадчиво позвал я, глядя на то, как епископ с умилением смотрит на подготовку будущего поколения, — Я бы не хотел смущать будущую надежду Святой Церкви своим видом. Я не хочу, чтобы глядя на меня они могли подумать, что им позволены поблажки. Дисциплина — залог власти инквизиции.

Епископ повнимательнее ко мне присмотрелся и уже снова хотел упасть на колени, но встретившись со мной взглядом передумал.