Иоахим Мюрат, наверное, самый колоритный из полководцев Наполеона. За пять лет он прошел путь от капитана до дивизионного генерала! Бесшабашно смелый, великодушный, добрый, он был любим войсками и за картинную красоту боевого кавалериста. Одним из первых став при Наполеоне маршалом Франции, этот нахал и бахвал лично водил в атаку свои эскадроны, вооружившись лишь… золотым маршальским жезлом! Его балаганные выходки обсуждались на биваках всех армий Европы, но подражать ему не решался никто! Недаром в салонах у дам он пользовался бешеным успехом. Хвастливый Мюрат даже выгравировал у себя на сабле надпись: «Честь и дамы». Правда, в одной из столь обожаемых им неистовых… любовных схваток с «легкой кулевриной» он получил неприятный презент – галантную болезнь – от миланской красавицы мадам Рига, известной коллекционерши кавалерийских офицеров.
В знаменитой Итальянской кампании Бонапарта Мюрат, лихо рубивший врага при Дего и Монтенотте, Миллезимо и Мондови, становится бригадным генералом и командует кавбригадой у генерала Кильманна. Но нам ничего не известно об участии Мюрата в знаменитых сражениях при Арколе и Риволи.
Потом Иоахим оказывается под началом Жубера, затем – Дюгуа и, наконец, в самом конце кампании – у Бернадота, доблестно сражаясь при Тальяменто. В Египетском походе Мюрат с его гусарами и драгунами особо отличается в сухопутной битве при Абукире. Прорубившись к турецкому вожаку Мустафе-паше, Иоахим получил от него пистолетную пулю в нижнюю челюсть. Захлебываясь собственной кровью, Мюрат рубанул басурмана по руке, отсек пару пальцев, и… Мустафа-паша опустил оружие. После того боя первую саблю французской армии больше всего волновало, не обезобразит ли его лицо пулевая рана. Оказалось, что шрам придал ему еще больше мужественности, которая так ценилась прелестницами той романтической эпохи.
Между прочим, в восточном походе Бонапарта Мюрат прославился еще и умением красиво… жить. Он окружил себя восточной роскошью. Его походная палатка была изысканно убрана ценными коврами. И в этом интерьере новоявленный паладин-«простолюдин» покуривал особо благовонный табак, попивал редкие вина, дегустировал всевозможные восточные сладости. При этом он предпочитал почивать раздетым, что было весьма рискованно в условиях постоянно рыскающих мамелюкских разъездов. Как его ни увещевали соратники, вальяжный Иоахим небрежно бросал, что для него не проблема вскочить на коня в исподнем, и тогда его воины точно не потеряют его в кромешной тьме восточной ночи. Но это лишь штрихи к многогранному портрету…
Безусловно, весом вклад Мюрата в события 18 брюмера 1799 г., когда он, Лефевр и Леклерк повели своих гренадер в атаку на депутатов и Наполеон стал-таки первым консулом Франции! А ведь был момент – миг колебаний, – когда Бонапарта, главу военного переворота, депутаты чуть было официально не объявили вне закона со всеми вытекающими из этого последствиями! Эта стремительная «штыковая атака» Мюрата сделала его командующим консульской гвардией и… мужем бойкой, жизнерадостной и соблазнительной сестры Бонапарта, взбалмошной и циничной Каролины (1782–1839), ранее звавшейся Марией Аннунциатой. А ведь среди претендентов на руку любвеобильной сестрички Наполеона между прочим значились такие колоритные фигуры, как Ланн, Дюрок и якобы Моро с Ожеро! Да и сам Наполеон поначалу не очень-то стремился породниться с лихим кавалеристом – для зятя главы государства одного этого было мало: «Я просто не могу позволить, чтобы моя семья породнилась с такой посредственностью!» Но Жозефина (молва гласила, что она особо благоволила к неотразимому красавцу-кавалеристу) смогла оказать такое влияние на мужа (в ту пору еще ее обожавшего), что именно Мюрат стал ее родственником и отцом четырех племянников и племянниц Бонапарта – Ахилла (1801–1847), Летиции (1802–1859), Люсьена (1803–1878) и Луизы (1805–1889).