— Бабуля! Почему вы к нам никогда не заходите? Маме с папой ничего не рассказываете? Они вам помогут!

— Сын меня знать не хочет, — прошептала Елена, — а невестка скалится. Я долго болела, рак у меня был, вот водку и пила, чтобы успокоиться. Володя меня стыдился, Ксюша тоже, я и перестала их навещать. Один Гена меня любит, пришел ко мне жить. Поверь, твоя бабушка не алкоголичка, свою меру я знаю. И не лентяйка я, просто здоровье не позволяет на постоянную работу наняться. Помоги, кровиночка!

Бабушка заплакала, и сердце Леси наполнилось жалостью. Добрая девочка поспешила вместе с бабулей к ней домой. С тех пор она стала помогать «несчастным» бабуле и брату, приносила им продукты, наводила хоть какой-то порядок в квартире.

— Неужели вы не понимали, что Елена Леонидовна алкоголичка? — удивилась я. — Уж наверное, «пейзаж» в жилище без слов об ее пристрастии говорил.

Леся судорожно всхлипнула.

— Сначала я решила, что грязь в квартире из-за плохого здоровья бабули, ей трудно стирать, убирать, гладить. Потом, конечно, глаза открылись, стало ясно: вылечить их невозможно. Елена Леонидовна алкоголичка, Гена наркоман. Одна пьет, второй колется. Любые попавшие к ним в руки деньги бабушка несет в винный отдел магазина, а брат тащит дилеру. Я договорилась с врачом из наркодиспансера, и Гену согласились взять в больницу на бесплатный курс дезинтоксикации. Он сначала согласился, а как нужный день настал, на попятную пошел. Мол, нет, и все. С Еленой Леонидовной та же история. Я записала ее на кодирование, но перед этим требуется три дня ни капли в рот не брать, к тому же прийти к гипнотизеру самостоятельно. Психолог объяснил: если я бабушку на закорках принесу, процедура не поможет, необходимо ее желание со спиртным покончить. Но у бабушки не хватало силы воли. Мне и ее, и Гену очень жалко было, но я поняла: деньги им давать нельзя, они их на пагубные привычки тратят. Поэтому приносила еду, каждый день по чуть-чуть. Одну бутылку кефира, две котлеты. Если сразу целую пачку сосисок притащить, баба Лена их не съест, а продаст и помчится в магазин за водкой. Причем алкоголь она брала самый дешевый.

Леся закашлялась, потянулась за бутылкой с водой, стоявшей на столике, и вдруг вскрикнула:

— Ой!

— Что случилось? — насторожился Каравайкин.

— Я порезалась, — прошептала его подопечная, показывая ладонь, где на тыльной стороне появилась царапина.

Илья вскочил.

— Сейчас принесу пластырь! Как ты умудрилась так сильно пораниться?

— От стеклянной столешницы небольшой кусочек отломился, — пояснила Леся, — край очень острый, я не заметила.

— Вот те на! — удивился Каравайкин. — Еще вчера мебель целой была.

Адвокат ушел.

— Не новый стол, — вздохнула Леся, — вот и разваливается.

После того как Илья, залив ранку перекисью, заклеил ее пластырем, мы продолжили беседу с того места, где прервались.

Леся вздохнула.

— С Еленой и Геной тяжело было. Иногда я уходила домой с мыслью: все, больше никогда не вернусь к бабушке и брату. А потом совесть просыпалась, шептала: нельзя так, они твои родственники, кто еще им поможет.