Кмициц не знал, что Оленька находится в отряде Биллевича. В Таурогах, которые он уничтожил огнем и мечом, он узнал, что она бежала вместе с панной Божобогатой, но предполагал, что они бежали в Беловежскую пушу, где укрывалась и пани Скшетуская, и много других шляхтянок. Это предположение казалось ему тем основательнее, что он знал о намерении старого мечника увезти племянницу в эти непроходимые леса.

Он сильно опечалился, не найдя ее в Таурогах, но, с другой стороны, его радовала мысль, что она вырвалась из рук Саковича и что до окончания войны она будет в безопасности.

Так как ему нельзя было идти сейчас же в Беловежскую пущу, то он решил до тех пор преследовать неприятеля на Жмуди, пока совершенно его не уничтожит. И счастье шло за ним следом. В течение полутора месяца он одерживал победу за победой; вооруженные люди стекались к нему со всех сторон, и вскоре татары составляли едва лишь четвертую часть его отряда. Наконец он прогнал неприятеля из всей западной Жмуди, а когда до него дошли сведения о Саковиче, то он, чтобы свести с ним старые счеты, отправился в Давно знакомые места и шел за ним по пятам.

Так и подошли они оба к Волмонтовичам.

Мечник стоял там уже более недели, и ему и в голову не могло прийти, какие страшные гости вскоре к нему пожалуют.

И вот однажды вечером подростки Бутрымы, пасшие за Волмонтовичами лошадей, дали знать, что какое-то войско вышло из леса и идет к Волмонтовичам с южной стороны. Мечник был старый и опытный воин и потому заранее принял все меры предосторожности. Свою пехоту, которую Домашевичи снабдили ружьями, он поместил во вновь отстроенных домах, а часть ее разместил у ворот; сам же он с конницей расположился позади, за заборами, на широком пастбище, выходившем к речке. Мечник сделал это, главным образом, для того, чтобы Бабинич, который, наверно, умел ценить дельные распоряжения, похвалил его. И позиция его действительно была сильная.

«Застенок» с того времени, как его сжег Кмициц, мстя за смерть товарищей, отстраивался очень медленно; война со шведами заставила приостановить работы, и главная улица была загромождена массой бревен и досок. У ворот возвышались целые горы их, и пехота, даже и не очень хорошо обученная, могла из-за них защищаться долго.

Во всяком случае, она прикрывала конницу от первого натиска. Мечнику так хотелось блеснуть своим знанием военного дела перед Бабиничем, что он даже выслал разъезд на разведки.

И каково было его изумление, даже ужас, когда вдали, из-за леса, послышались отголоски выстрелов, затем на дороге показался его разъезд, который мчался во весь опор, преследуемый целой тучей неприятелей.

Мечник тотчас бросился к пехоте, чтобы сделать последние распоряжения. Между тем из лесу показался неприятель и, как саранча, двинулся к Волмонтовичам, сверкая саблями.

Лесок был недалеко, и конница пустила лошадей вскачь, чтобы одним натиском прорваться сквозь ворота, но неожиданный залп пехоты мечника осадил ее на месте. Первые ряды даже отступили в беспорядке, и только человек пятнадцать приблизились к воротам.