В этот миг за спиной Ирмины возникла тусклая полоска света, из которой появилась преобразившаяся… Могиня. Она по-прежнему была стара, но, кажется, бросила с плеч лет тридцать: плечи распрямились, голова высоко поднята, стан прямой, уверенная походка.

Ирмина резко обернулась, зашипела:

— Могиня…

Казалось, она меньше всего ожидала увидеть здесь ведунью.

С появлением Могини холод и мрак ослабли: уже можно было разглядеть стены огромного зала, высокий потолок, и дышаться стало легче. Не известно, что лучше подействовало на мальчишек — то ли чародейство живой воды, то ли теплый воздух, но они один за другим очнулись.

— Ого! — Истр тряс головой, сбрасывая с плеч остатки черного наваждения.

— Это вообще как? — Олеб привстал.

В открывающейся серой мгле стало видно поле недавнего боя: Афросий навзничь лежал около дальней стены, Шкода, тоже бездыханный, калачиком свернулся на каменном полу, как-то смешно поджав под себя ноги. Уперся лицом в пыль и Антон.

Пол был усеян маленькими замерзшими телами бродников.

Истр шумно втянул носом холодный воздух, бросился к ним. Олеб перехватил его, бросил короткий взгляд на Ирмину и прижавшихся к каменным плитам мар:

— Погоди, не пройдем.

— Ну, здоровья тебе не желаю, Ирмина, — вместо приветствия проговорила Могиня. — Может, хватит, с детками несмышлеными битву держать? Кличешь на бой, так зови равного супротивника.

Ирмина высокомерно хмыкнула:

— Кто тут мне равный противник? Ты, что ли, карга старая, в ровни мне метишь? Да ты посмотри на себя! Ты ж древнее сухого дуба!

— А ты как была тенью непрошеной, такой и осталась, — прищурилась Могиня. — Что, разомнем старые косточки?

Могиня взглянула через Ирминино плечо на ребят, приветливо улыбнулась:

— Ступайте, — мягко скомандовала она им, — нам с подружкой бывшей посудачить надобно. Она стукнула по каменным плитам посохом, и за спинами ребят начала вырисовываться.

Олеб потянул Ярославу и Енисею за рукава к двери.

— Катя, пойдем, — Ярушка взяла ее за плечо, но та, спокойно вывернула руку, по-прежнему не спуская глаз с Могини.

Она помнила, что ей только что сказала мама — Могиня и Ярослава — ее, Катина, плоть и кровь.

Увидев, что Катя не собирается никуда двигаться, ребята переглянулись и тоже замерли в ожидании.

— Так почто ты явилась сюда? — спросила Могиня. Они ходили по кругу, не приближаясь и не отдаляясь друг от друга, как две волчицы перед схваткой. — Что надобно тебе в МОЕМ мире?

Ирмина взвизгнула:

— Он такой же твой, как и МОЙ… Еще вопрос, кому здесь не место…

— Да нету никаких вопросов, — усмехнулась Могиня. — Твое время закончилось, когда ты Черному мороку служить стала, когда людей стала до смерти морить, для забавы своей, когда тело молодой дочки кузнеца украла, запечатав свою старость на дне морском.

— Да только ты нашла ее, старость мою, и наслала ее на меня злым мороком, — шипела Ирмина.

— Не злым, а справедливым, не стоило тебе забирать у людей силу и молодость, не стоило деревни целые со свету сживать, — жестко поправила ее Могиня. Потом добавила: — Не место нам в одном мире, Ирмина, зря ты сюда вернулась…