— Дрянь. Какая же ты дрянь! Ты трахал меня и уже знал, что сразу вслед за этим убьешь… Как у тебя встал-то на меня, почти покойницу?
— Я очень нервничал, — серьезен до умопомрачения. Если бы мне не было так страшно, я бы наверно посмеялась даже. Он что всерьез полагает, что меня в этот момент заботит его потенция? — Но потом оказалось, что ситуация возбуждает.
— Так и появляются маньяки, которые насилуют женщин, чтобы потом их убить.
— Я тебя не насиловал!
— Нет. Но поверь, ты ничем не лучше того типа, которого ты нанял, и который изувечил меня так страшно. И он и ты убиваете из-за денег. Вернее он уже свою карьеру завершил. Труп. Скоро и твоя очередь.
— С чего бы? Я, дорогая, планирую жить долго и счастливо.
Все. Все слова сказаны. Господи, что делать то? Если я его исцарапаю, он скажет полицейским после того как все равно убьет меня, что я сделала это будучи в пьяной истерике. Синяки, которые он вполне возможно мне подставит, когда будет топить — тоже спишут на мое пьянство. Мало ли где я могла стукнуться?
А ведь я уже почти совсем смогла уговорить себя, что полюблю его и даже собиралась родить ему детей… Дура. Прав Стрельников. Какая же я дура… Жизнь прожила дурацкую и по-дурацки умру.
— Ну же, Кристоф, пора решаться. Тебе придется своими собственными руками лишить меня жизни. Топить и смотреть, как я захлебываюсь. Давай, приступай.
Вижу, что он медлит и нервничает. Все-таки, несмотря на всю его решимость, раньше он ничем подобным никогда не занимался. Одно дело все продумать, составить план. Другое — подойти к живому человеку и начать его убивать… Если б еще просто стрельнуть, с расстояния, а так… Чувствовать под руками его еще теплую кожу, слышать, как он дышит… А потом перестает это делать… Бр-р…
Кристоф перекладывает пистолет в другую руку и нервно вытирает освободившуюся ладонь о джинсы. Очень нервничает. Но надежды все равно нет. Ради своих любимых денег, с которыми он почему-то намертво связывает честь семьи, этот тип пойдет на все. Ну вот, решился. Откладывает пистолет в сторону, на раковину и делает маленький шажок ко мне.
— Постой!
Он послушно замирает, уставившись на меня каким-то безумным немигающим взглядом.
— А как же ты потом пойдешь отсюда? Я же начну сопротивляться. Пока будешь топить меня, весь вымокнешь. Так никто не поверит, что я утонула после твоего ухода.
Кретин. Все-таки он кретин! Улыбается, тычет в меня пальцем. Типа: умница, соображаешь! Я жду. Он берется двумя руками за ворот майки. У меня краткий, такой краткий миг, пока он будет тащить ее через голову. Вся сжимаюсь. И как пружина вылетаю из ванной. Ноги мокрые. Скользко, черт побери. Я не успеваю ни схватить пистолет, ни прошмыгнуть мимо него в комнату. Он сдергивает с головы майку и хватает меня. Но тут ему тоже не везет. Моя мокрая кожа покрыта тонкой скользкой пленкой, которую дал шампунь, добавленный мной в воду. Ему не удается ухватить меня по-настоящему крепко. Я вывертываюсь из его рук как могу и кричу. Кричу изо всех сил. Кричу, в надежде, что может быть кто-то меня все-таки услышит. Кричу, хоть и понимаю, что шансов у меня ничтожно мало.