Коля-Эчемин заявился в шинок незадолго до рассвета, в точном соответствии с переданными через белку распоряжениями. «Только ради тебя, Бич… – недовольно бурчал он. – В темноте едва днище не пропорол…»

Мастерство не подвело каякера. Участок реки до Филёвской набережной они преодолели меньше, чем за два часа, несмотря на то, что у развалин Живописного моста пришлось вытаскивать пирогу из воды и нести по суше, в обход. А потом возвращаться и тащить охающего и матерящегося егеря. Компресс дяди Вовы помог, воспаления не случилось, но наступать на покалеченную ногу пока не стоило. Тем не менее, Бич настоял на том, чтобы лично проводить напарника – требовалось, по его словам, проинструктировать Умара насчёт маршрута.

«Проще всего было бы добраться до Воробьёвых гор по реке. – втолковывал он Егору. – Но там берег держат золотолесцы, и встречаться с ними тебе не стоит. Можно высадиться на Бережковской, но к Сетуньскому Стану сейчас тоже лучше не приближаться. Седрика они изгнали, но кто знает, сколько там осталось его сторонников? Так что лучше не рисковать – по суше, конечно, дольше, зато надёжнее. Отсюда пойдёте до Парка Победы, мимо Ближней дачи – есть там такое фермерское поселение. Потом по Минской улице, по Ломоносовскому и прямиком до Главного Здания. Часов за десять-двенадцать должны дойти. В долине Сетуни только осторожнее: там, говорят, шастает зверьё с Крылатских холмов, не хватало ещё напороться на смилодона.»

Яська ждала на набережной. Не дав егерю выбраться из пироги, она обрушила на него ворох новостей.

– Ответили четверо: Нгуен, Савва из Пойминского городища, Вернер с Конезавода и Уочѝви-танцовщица с Богатырского. – перечисляла она, загибая тонкие пальчики. – От остальных пока ничего нет.

– А дядя Вова у Шмуля. – подвёл итог Бич. – Молодчина, Яська, выручила!

Зелёная девчачья физиономия, обрамлённая рыжими волосами, расцвела в улыбке.

– Я-то думал, Яська – твоя персональная почтовая белка. – не удержался от подколки Егор. – А она, оказывается, у всех егерей за начальника почтовой службы!

Зелёная кожа побурела – видимо это заменяло зеленокожим аватаркам румянец смущения.

– И ничего я не служу! Просто девчонки знают, что мы… что я… в общем, что я часто по его заказам летаю, вот и передали.

– Да ладно, чего там… Платят-то хоть хорошо? Не задерживают, как этот жлобяра?

Егерь хлопнул себя ладонью по лбу.

– Точно! Прости, Ясь, я и забыл. Вот, держи, тут всё, что я задолжал.

И протянул белке объёмистый мешочек.

– Жёлуди. – пояснил он в ответ на недоумённый взгляд Егора. – Взял у Шмуля. Он у нас вместо банкира.

_ Так он не только содержатель малины, но и сидит на общаке? – понимающе кивнул Егор. – Недурно устроился, даром что «тысячный»…

– Ты мне ребёнка не порть! – возмутился егерь. – «Притон», «общак», «малина»… чему вас только учат в Новосибирске?

– Это кто тут ребёнок? – белка, презрительно фыркнув, сгребла мешок и распихала содержимое по своим сумочкам. – Между прочим, если бы не я…

– Знаю-знаю! – Бич в знак капитуляции поднял ладони. – Ты самая храбрая, самая ловкая, самая быстрая и всё такое. Только орехами больше не кидайся, ладно? До сих пор шишка не прошла. И как это ты ухитряешься каждый раз попадать точнёхонько в макушку?