Секретарша Гудымы в растерянности сообщила ему, что Николая Ивановича все еще нет, хотя выехал он из дому три часа назад.

Сергей злобно матюгнулся и выключил мобильник. Точно, козлы сговорились! Ну они у него попляшут! Возомнили о себе черт знает что! Хапнули такие деньги и пропали! Да он их в Антарктиде найдет! За десять процентов от такой суммы людей на кусочки шинковали.

И только на самом въезде в Москву у Лопахина мелькнула другая мысль. Что, если Гудыма и Андрейченко не сговорились? Что, если их кто-то прихлопнул? Кто-то другой, кто захотел наложить лапу на денежки? Тогда Сергею тоже угрожает опасность. Ну, положим, к опасности он привык, этим его не удивишь, он в опасности чувствует себя, как рыба в воде… Но кто же мог начать войну? Кто-то, кто всерьез занимается оружием? Нижегородские?

Или кто-то из больших людей в ФСБ или ГРУ хочет наложить лапу на жирный пирог вооружений? Но тогда об этом знал бы генерал…

Кортеж Лопахина въехал уже на улицы Москвы. Улицы эти, как всегда, были забиты транспортом, и скоро «мере» и джипы охраны замерли в пробке. Охранники, как всегда в такой ситуации, внимательно осматривали окружающие машины, чтобы не пропустить никакого подозрительного движения. Но все было совершенно спокойно. Вокруг изнывали в пробке рядовые рэкетиры, мелкие бизнесмены, чиновники средней руки. Рядом с лопахинским «мерсом» стояла невзрачная «шестерка» — особенно жалкая по сравнению с «шестисотым» красавцем. За рулем ее сидел худощавый мужичок, такой же неказистый, как его машина, — унылый, неприметный, с невыразительным восточным лицом… Ни у кого из охранников он не вызвал подозрения.

И никто из них не обратил внимания на то, что этот человек открыл «бардачок» своей машины и нажал там на какие-то кнопки.

Повинуясь первому сигналу, от днища «шестерки» отлип игрушечный автомобиль, затем, никем не замеченный, он проехал по асфальту полтора метра, отделявшие «Жигули» от «мерседеса», и, послушный новому радиосигналу, прилип к днищу лопахинского броневика.

Когда пробка рассосалась, кортеж Лопахина тронулся прямо в сторону Крымского вала, а невзрачные «Жигули» свернули направо. Как только расстояние между ними достигло нескольких десятков метров, человек в «Жигулях» снова нажал кнопку на пульте управления игрушечным автомобилем.

Взрыв прогремел так мощно, что люди на улице на некоторое время просто оглохли. Поскольку заряд взорвался под днищем «мерседеса», огромная машина подпрыгнула в воздух, словно гигантская черная лягушка, и обрушилась обратно на мостовую. Никто вокруг не пострадал — вся мощь взрыва была направлена внутрь машины. Броневые листы действительно не оторвались от корпуса — они разорвались, как лопнувшая консервная банка, и завернулись краями внутрь, разорвав людей, находившихся в машине и расплющив краями их останки. Джипы охраны не пострадали, братва только слегка оглохла, как и все свидетели взрыва, и совершенно растерялась: во-первых, они не могли взять в толк, кто и когда успел заминировать машину, и, во-вторых, они не представляли, что будет со всей их «частной силовой структурой» после смерти проверенного в боях лидера, не сожрут ли их немедленно озверевшие конкуренты.