– Хочешь, чтобы мои люди сыграли роль живца, старший лейтенант? – нехорошо усмехнулся Захаров.

– Товарищ генерал-майор, вы ведь в любом случае будете драться за эти «коридоры». Других вариантов просто нет. Я не предлагаю ничего такого, что вы сами не стали бы делать, исходя из элементарной военной целесообразности. Все, чего я хочу – согласовать тактику взаимодействия.

– Верно, – кивнул генерал, еще раз внимательно посмотрев на карту и немного успокоившись, – Сильные заслоны в этих лесных проходах я поставить действительно планировал. Продолжайте, старший лейтенант.

«Рама» появилась около двух часов дня. Сделав пару широких кругов над заснеженным полем и сжавшими его с двух сторон лесными массивами, немецкий воздушный разведчик улетел на северо-запад. Нам оставалось только гадать, что вражеским наблюдателям удалось рассмотреть, а что – нет.

Примерно за полчаса до прилета немецкого разведчика на гребень пологого холма километрах в трех от позиций сто тридцать третьей стрелковой дивизии выскочили два танка Т-III и три бронетранспортера. Немцы стремились как можно быстрее захватить неудобное дефиле между мешавшими движению механизированных частей лесными массивами, и выслали вперед поддержанную танками мотопехоту, игравшую одновременно и роль разведки.

Артиллеристы Захарова хладнокровно подпустили противника на расстояние около километра и открыли огонь по бронетехнике из противотанковых пушек. Для столь важного участка обороны Захарову удалось наскрести аж восемь «сорокопяток», что для окруженных дивизий казалось неслыханной щедростью.

Один Т-III сразу вспыхнул, пораженный одновременно двумя снарядами. Не повезло и шедшему за ним бронетранспортеру. Снаряд пробил тонкую броню и взорвался в боевом отделении.

Немцы имели четкий приказ немедленно отступить при обнаружении серьезной противотанковой обороны, что они тут же и сделали с завидным проворством. В рядах красноармейцев бегство оккупантов вызвало сдержанный энтузиазм. Большинство бойцов и командиров дивизии были тертыми вояками, наученными горьким опытом котлов и отступлений, и четко понимали, что последует за появлением вражеской разведки.

Как и следовало ожидать, прилетела «рама». К моменту ее появления противотанковых пушек на старых позициях уже не было. Их откатили в заранее подготовленные укрытия и тщательно замаскировали, а на места, откуда они вели огонь по немецким танкам и мотопехоте, водрузили деревянные макеты, собранные из срубленных в ближайшем лесу жердей.

Естественно, обмануть превосходную немецкую оптику и внимательных летчиков-наблюдателей «летающего глаза» такими поделками никто не рассчитывал, поэтому сверху их накрыли маскировочными сетями, но сделали это не слишком качественно. Кроме того, после выстрелов пушек на земле остались хорошо видимые сверху темные следы в местах, где ударная волна сорвала с грунта снежный покров. Над ними тоже немного поработали, но так, чтобы было видно, что замаскировать пытались, но получилось это не особо хорошо.

«Раму» демонстративно обстреляли, хотя попасть в нее никто не рассчитывал. Зато пилоты «фокке-вульфа» смогли хорошо рассмотреть передний край советской обороны.