У меня скоро выйдет новая книга, «Девочка, которая любила Тома Гордона», и там один из героев говорит так: «А тот факт, что после сорок пятого года никто не сбрасывал атомную бомбу на головы живых людей, прямо говорит, что нам кто-то или что-то помогает»[124]. В «Куджо» и «Буре столетия» – пожалуй, об этих двух книгах читатели пишут мне чаще всего, – я попытался выразить свое убеждение, что хорошие люди не всегда побеждают. Иногда они умирают. Иногда они могут испортиться. Иногда они делают неверный шаг, и все летит в тартарары. Я верю, что так бывает. Но чаще хорошие люди остаются людьми, и у них все хорошо. Мне хотелось бы думать, что я сумел выразить эту мысль в своих книгах. В «Мизери» и «Мешке с костями» я пытался сказать, что литература – это не жизнь, что бы там ни говорили студентам на курсах гуманитарных наук и изящных искусств. Многие гуманитарии и люди искусства почему-то считают, что литература – это и есть жизнь, живопись – это жизнь, скульптура – это жизнь, архитектура – это жизнь. Творчество – это не жизнь. Любовь – да, это жизнь. Плотницкое ремесло – это жизнь. Регулярный стул – это жизнь! Но самое главное, любовь – это жизнь. Если творчество подменяет собою жизнь, в результате мы получаем Дженис Джоплин и Джима Моррисона. Эпитафия этим людям могла бы звучать так: «Здесь покоится еще один недоумок, который решил, будто он может плясать на колючей проволоке, потому что у него был талант». Талант – самый дешевый товар на свете. Он дешевле поваренной соли. Вопрос не в том, есть ли у тебя талант, вопрос в том, что ты будешь с ним делать. Когда я беседую со студентами, моя первоочередная задача – разрушить этот барьер благоговения, который, похоже, всегда стоит между студентами и людьми, зарабатывающими на жизнь творческим трудом. Или известными спортсменами вроде Омара Гарсия-Перы или Майкла Джордана, которые вроде как небожители для нас, простых смертных. Но это не так. Люди искусства – они точно такие же, как все остальные, и талант – это не более чем мышечный спазм. Да, в моем случае весьма прибыльный спазм, но все равно это спазм. Я знаю, что у меня он есть, и я за него благодарен. Он меня прет. Может быть, кто-нибудь спросит: «Зачем вы пишете книги?» Я отвечу: не ради денег. Мне не нужны деньги. Если бы я писал исключительно ради денег, то уже давно мог бы бросить. Но меня это прет. Мне это нравится. Это мой самый лютый наркотик, причем легальный. [аплодисменты]
В «Клатбище домашних жывотных» и цикле «Темная Башня» я попытался выразить свою веру в то, что любовь превыше всего. По-другому никак. Любовь – это лучшее, что у нас есть. Когда все плохо, когда вокруг ночной мрак, любовь не дает нам сломаться. Без любви мы просто сошли бы с ума в этой тьме. В «Томе Гордоне», моей новой книге, которая уже совсем скоро появится в магазинах… Купите два экземпляра: для себя и для друга. Вы не обязаны это делать, но помните, что именно я посоветовал вам проверить занавеску в ванной. [смех] «Том Гордон» – книга о Боге. В прошлогоднем бейсбольном сезоне я заметил, что Том Гордон… Вы знаете, что делает питчер-финишер – большинство из вас знает, потому что вы верные болельщики «Ред сокс», обреченные плыть на корабле дураков – лично мне «Ред сокс» видятся этакой современной новоанглийской версией «Пекода». Мне кажется, Ахав гонялся за большим белым китом Моби Диком исключительно потому, что тогда еще не изобрели «Ред сокс». [смех] Питчер-финишер выходит на поле в конце восьмого или девятого иннинга, его задача – удержать победный счет, особенно если отрыв небольшой. «Девочка, которая любила Тома Гордона» – это, по сути, Гретель без Гензеля. Это история о маленькой девочке, которая заблудилась в лесу. Они с папой – большие фанаты бейсбола и болеют за Массачусетс. Еще один штат, который Бог любит не так уж и сильно. Не так сильно, как он любит Мэн и Вермонт! [смех] Блуждая по лесу, Триша размышляет о многом, в том числе – о бостонском акценте, который так ее бесит. Когда люди звонят на спортивное ток-шоу на радио, там нет никого из Дэнверса. Они все из «Дэнвизза» и все из себя остряки. Жители Дэнвизза знают ответы на все вопросы. Триша Макфарленд блуждает по лесу и представляет, что с ней Том Гордон, ее любимый игрок. И любимый игрок ее папы. Так она поначалу пытается себя подбодрить. Через два дня в лесу, измученная обезвоживанием и постоянным недоеданием, она постепенно перестает различать воображение и реальность. Ей начинает казаться, что Том Гордон