— Одри? — Ник немного отстранился, чтобы посмотреть мне в глаза.

— Я очень устала, — отозвалась я, почти не соврав.

Мне нужно было время, чтобы разобраться в собственных чувствах.

Ник усмехнулся и выжидающе посмотрел на меня. Не выдержав молчания, он изумленно спросил:

— Ты что, прикалываешься?

Я отошла и выдавила из себя зевок.

— Нет, я правда валюсь с ног. Мне нужно поспать.

— Детка, дай мне всего пятнадцать минут, а потом будешь спать сколько влезет, — облизнув губы, сказал Ник.

Я покачала головой.

— Прости, Ники, не сегодня. В другой раз.

— Ладно, — хмуро ответил он. Затем сунул руки в карманы и покачнулся на пятках. — Слушай, Одри, ты… ты ведь не станешь молчать, если что-то не так?

— Конечно, — помешкав, отозвалась я. Не стоило рассказывать Нику про Макса, по крайней мере пока я не приняла приглашение на второе свидание.

Он кивнул, хотя не спешил уходить, словно ожидая, что я передумаю и попрошу его остаться.

— Ну хорошо, — наконец сказал Ник. — Тогда до встречи.

Шаги Ника эхом отразились от стен квартиры и стихли, когда он закрыл за собой дверь. Я повалилась на кровать. Да что со мной такое? За последние семь лет я ни разу ему не отказывала, даже когда почти бредила от высокой температуры.

А еще за это время никому не удавалось заинтриговать меня так, как заинтриговал Макс.

Не в силах сосредоточиться на работе после ухода Ника, я устроилась в постели с бокалом вина и ноутбуком. В самый разгар просмотра сериала из переулка снова послышался уже знакомый шорох. Я поставила видео на паузу и прислушалась, убеждая себя, что это кошка копается в мусорном баке. Хотя в голове засела беспокойная мысль о мрачной тени, преследовавшей нас с Кэт от бара до самого дома.

У меня перехватило дыхание, когда я услышала не просто шорох, а звук шагов.

Черт.

Там кто-то есть. К горлу подступил комок ужаса, но все же я старалась мыслить здраво. В прошлый раз я совершила ошибку, замахнувшись бутылкой на незнакомца в переулке. Негодяй сбежал, и я не успела его рассмотреть. Теперь надо действовать продуманно. Я тихонько выйду на улицу, сфотографирую этого мерзкого преследователя и вызову полицию. Даже если он смоется до их появления, они будут знать, кого искать. Возможно, его поймают, и я наконец-то вздохну спокойно.

Я осторожно открыла дверь и калитку, но едва не выдала себя, когда споткнулась о какую-то пустую коробку. Прикрыв рот, чтобы заглушить удивленный вскрик, я отшвырнула коробку в сторону и тихонько прокралась к углу дома. Сделала глубокий вдох и включила камеру на телефоне. Сердце выскакивало из груди, когда я заглянула в переулок.

Никого.

Сбитая с толку, я прошлась вдоль дома и только тогда заметила, что ворота на другой стороне переулка были распахнуты и слегка покачивались, словно кто-то только что вышел.

Проснулась я с тяжелой головой. Разволновавшись из-за упущенного мерзавца в переулке, я долго не могла уснуть, а выпив таблетку снотворного, провалилась в темноту.

Телефон разрывался мелодией будильника. Протянув руку, я не обнаружила его на привычном месте — заряжающимся на картонной коробке, служившей прикроватным столиком. Пришлось повозиться со спутанным покрывалом: и мобильник, и ноутбук нашлись рядом со мной в постели. Протерев глаза, я воткнула провод зарядки и первым делом проверила аккаунты музея в соцсетях. Под записями об открытии выставки, посвященной Розалинде, накопились сотни комментариев, и я пообещала себе прочитать их внимательнее, когда приду в офис и залью в себя кофе — столько кофе, чтобы меня прямо затрясло.