Я пообещала Лизе, что ей перезвонит ответственный сотрудник, и повесила трубку, все еще улыбаясь так широко, что лицу стало больно. Я радостно затрясла кулаком над головой, закружилась и подпрыгнула от неожиданности — прямо у меня за спиной стоял Лоуренс.

— Лоуренс! — воскликнула я. — Я тебя не заметила.

Его карие глаза с недоумением смотрели на меня из-за круглых очков.

— Выглядишь ужасно довольной собой.

— Я только что говорила по телефону с помощницей Ирины Венн — ей настолько понравилось, как я продвигаю выставку в Инстаграме, что она запишет специальное видео в дополнение к диорамам!

— Ого! Потрясающе.

— А то! — завопила я и обняла его.

Даже если Лоуренса покоробило мое непрофессиональное поведение, он не подал виду. Просто обнял меня в ответ и сказал:

— Поздравляю, Одри.

Ярко-оранжевое пятно я заметила издалека. И прищурилась, чтобы разглядеть, что там такое торчит из моей калитки. Неужели… цветы? Я возвращалась домой после поздней тренировки в зале в полной уверенности, что Райан взломал новые замки и опять проник в мою квартиру. А тут… Вблизи яркое пятно действительно оказалось великолепным букетом из оранжевых роз и цинний вперемешку с полевыми цветами.

Я аккуратно отвязала букет от калитки и повертела его в руках. Записки нет. Еще раз внимательнее рассмотрела цветы — вдруг какая-то подстава от Райана? Нет, что за глупости. Он же считал, что устроил мне жестокую месть, позвонив в дверь в два часа ночи. Ему бы не хватило мозгов заманить меня дорогим букетом.

Кто же его прислал? Ник? В колледже он испытывал какое-то патологическое отвращение к цветам, но, может, повзрослел и осознал всю их красоту? Или Кэт решила подбодрить меня? Я ведь рассказала ей о происшествии с Райаном. Хотя нет, она не цветы бы посылала, а еще раз позвала бы меня жить к себе.

Касаясь пальцами оранжевых лепестков, я вдруг вспомнила о разговоре с Лоуренсом. Пару дней назад я проходила мимо его рабочего места, и он остановил меня, чтобы спросить совета насчет рубашки. На его компьютере был открыт сайт магазина.

— Одри, у тебя потрясающее чувство стиля. Какую взять, голубую или оранжевую? Никак не могу выбрать.

— Конечно, оранжевую, — ответила я. — Она более выразительная. К тому же это мой любимый цвет.

Он улыбнулся и добавил нужную рубашку в корзину.

— Готово.

Лоуренс знал, что я люблю оранжевый, а еще он был в курсе про мой успех с Ириной Венн. По его модным очкам, отполированным ногтям и галстукам-бабочкам легко догадаться, что этот мужчина способен выбрать потрясающий букет. Неужели он его и прислал?

Не имеет значения, решила я и занесла цветы в квартиру, вдыхая чудесный аромат.

Я вздрогнула и проснулась, не понимая, что именно меня разбудило. Поморгала, чтобы глаза привыкли к темноте, прислушалась — ничего, лишь звенящая тишина вокруг. После бесконечного шума Нью-Йорка тихие ночи Вашингтона сперва меня немного пугали, а теперь даже стали нравиться.

Решив, что волноваться нечего, я закрыла глаза и перевернулась на другой бок, уютно устраиваясь на мягкой новой простыне. Недавно открывшаяся компания-производитель постельного белья прислала мне свой товар в обмен на отзыв. «Комфортно, даже если не можешь заснуть», — придумала я слоган. Нет, звучит ужасно. Лучше было бы…