— Сумасшедшая подружка и психопат, с которым ты спала…

О Максе я вспоминала со смешанными чувствами: страхом, отвращением и жалостью. Его зацикленность на мне пугала, а мысль о том, как он стоял возле моей кровати и смотрел, как я сплю, вызывала тошноту. Но в этом было что-то печальное. Макс ведь действительно верил, что любит меня. Его эмоции были настоящими, да и мои в течение какого-то времени тоже. Признаваться в этом было безумием, но какая-то часть меня даже скучала по Максу.

— Макс не психопат, просто… он не совсем нормальный. Он не причинил бы мне вреда.

— Точно? Да, он тебя не тронул, но это еще ничего не значит.

— Макс никогда не сделал бы мне больно, — уверенно заявила я. — Он не жестокий человек. И он очень сильно меня любил.

— Я беспокоюсь за тебя, Одри. Ты слишком доверчива…

— Но судебный запрет на приближение я все-таки оформила.

— И это первый мудрый поступок с момента твоего переезда. — Ник покачал головой. — Вообще здорово, что ты остаешься. Я боялся, что ты соберешь вещички и умотаешь обратно в Нью-Йорк. Не мог бы тебя в этом винить, но все равно бы скучал.

— Если бы не повышение, я, может, и уехала бы. Да и к тому же разве я могла позволить парочке психов выгнать меня из города?

— Храбрая девочка! — Ник обнял меня за талию и притянул к себе.

Я прижала палец к его губам и достала из сумочки телефон.

— Дай только выложу в сторис этот закат, и мы продолжим.

Через месяц после ужасного вечера, закончившегося кровавым месивом, Ли отвела меня в сторону. Она с сочувствием положила руку мне на плечо, словно я был смертельно болен, и заботливым тоном спросила:

— Как у тебя дела, Снупи?

— Нормально, — ответил я сквозь зубы, сдерживая желание скинуть ее руку.

— Правда? Ты больше не одержим… той девушкой?

— Конечно, нет, — натянуто сказал я, потому что вовсе не был одержим.

Я любил ее, каждой клеточкой ощущал нашу связь, и она тоже меня любила. Неважно, что Одри наговорила судье, я знал, что она по-прежнему меня любит. Ее душа взывала к моей.

Ли, обыкновенная во всех смыслах слова женщина, которая вышла замуж за моего не менее заурядного брата, не могла понять нашу трансцендентную связь. Никому не понять: ни моим родным, ни новому психологу, которого нанял отец. Мне жаль их всех, они никогда не познают такую всепоглощающую любовь.

Хотя Ли и остальные утверждали, что судебный запрет явно говорит о нежелании Одри меня видеть, я не сомневался: скоро мы с ней будем вместе. Она по-прежнему открывала ноутбук и смотрела своими блестящими глазами прямо на меня, соблазнительно прикусывая губу. Если она не знает о программе удаленного доступа и никогда не видела записи с форума, скрытые в ВИП-разделе, то зачем же смотрит прямо в камеру? Прямо на меня?

Между нами ничего не кончено. Недавно она написала про то, как классно есть попкорн с соусом табаско, а кто ее этому научил? Она создала плейлист из лучших треков Owls и добавила туда песню «Всё», которую я называл своей любимой. Там были такие строки: «Я сделал всё для тебя, всё, что ты хотела, всё, о чем не знала». Она подкидывала крошки информации о своем новом жилье, например, закат, снятый из окна.