— Где раненый?

— Вы доктор? — ступил я. — Пойдёмте, он в каюте.

Прежде чем скрыться в люке, ведущем на жилую палубу, я краем глаза заметил, что Вову взяли в оборот аж двое кубинцев в форме. Ещё четверо рассредоточились по «Тибурону», уверенно заняв ходовую рубку и машинное отделение.

— Здесь, доктор, — открыл я дверь Мигелевой каюты. — Только не поскользнитесь, коридор загажен.

— Да я уже понял, — отозвался медик, поморщившись от тяжёлого духа свернувшейся крови. — Что у вас тут стряслось?!

— Это длинная история, док, — устало отозвался я. — И я почему‑то уверен, что в ближайшие несколько часов мне её придётся рассказывать неоднократно…

Док понимающе хмыкнул, но с расспросами приставать перестал, сосредоточив внимание на Мигеле.

— Ему чертовски повезло, — наконец оторвался он от раненого. — Ещё бы пару часов, и всё. А так у него есть неплохие шансы. Мы уже вызвали из Берегового вертолёт, сразу из порта отправим в госпиталь. Кстати, вам медицинская помощь не нужна?

Чего? А, черт, это он повязку на руке увидел…

— Нет, спасибо, — отказался я. — Простая царапина, сам справлюсь. А вот нервы ни к черту.

— Могу плеснуть пятьдесят грамм, — предложил медик. — Воду найдёте, разбавить?

— Вот это дело! — потёр я руки. — Сей момент!

После принятой порции разведённого спирта мне действительно стало лучше. Я бы даже сказал, резко похорошело. Вот только мысли стали одолевать нехорошие, всё больше агрессивные. Ну да ладно, справлюсь как‑нибудь. В голове шумит, и туман перед глазами. Хотя нет, скорее лёгкая дымка. А я ведь с самого утра не ел толком, да ещё пива принял. Развезёт сейчас, надо срочно на воздух. Пусть док тут с Мигелем возится, а мне пора.

Свежий воздух после тяжкого смрада жилой палубы ударил по мозгам почище кувалды. Хмель почти весь моментально выветрился, оставив после себя лёгкую эйфорию и желание выплеснуть накопившийся негатив. И я, кажется, знаю как это сделать…

— Вова!

— А?

Мой кулак от души въехал напарнику в челюсть, сбив того на настил. От изумления он даже не попытался подняться, так и сидел на палубе, потирая ушибленное место. В глазах его читалась совершенно детская обида — дескать, за что?!

— А я сейчас объясню, — возвестил я в ответ на немой вопрос. — Вова, это я‑то, сука, скучный?! Я, сука, унылый?! Я, бля, сегодня человека убил!!! И ещё двоих на моих глазах съели!!! Мигель одной ногой в могиле! И всё из‑за чьего‑то желания отыскать сокровища! А тебе хоть бы хны, кладоискатель херов!!! Ещё одна подобная авантюра — и я тебя пристрелю! Твою мать!.. Ты понял, Вова?! Я тебя спрашиваю, ты понял?!

Внезапно я осознал, что схватил напарника за грудки и трясу как куклу. Тот, потрясённый моей вспышкой, даже не пытался сопротивляться. На его счастье, рядом случились оба военных, ранее беседовавших с Вовой, они‑то и оттащили меня от его бренного тела — ещё немного, и я бы снова пустил в ход кулаки.

Вспышка ярости, к счастью, оказалась недолгой. Буквально через минуту успокоившись, я выпростался из державших меня рук и принялся обсасывать разбитые костяшки. По прибытию на «Тибурон» я избавился от большей части снаряжения и сейчас пожинал плоды столь поспешного решения.