— Тогда завтра, — согласилась Лиз. — Не позже, чем завтра. И покончи с этим. Послушай, у нас впереди отличное лето. Если я поеду на запад в конце года, как я и надеюсь, это будет последнее лето, которое мы проведем вместе. Так что нужно сделать так, чтобы воспоминаний нам хватило надолго. Солнце, травка, пара-тройка новых парней. Все должно быть тип-топ. И ничего такого не будет, если ты начнешь раздуваться, как воздушный шарик.
Для Джоя Харпера это воскресенье стало отличным днем.
Утро началось с мессы и воскресной школы, как обычно скучной, но потом все быстро пошло на лад. Когда его отец заглянул в «Ройял-Сити ньюс» за воскресными газетами, Джой нашел на полке новые комиксы, а в кармане — достаточно монет, чтобы купить два лучших. Потом на ленч мать приготовила курицу и блины, его самые любимые блюда.
После ленча отец дал ему денег на кино и разрешил поехать в «Риалто». Этот кинотеатр (показывали в нем только старые фильмы) находился в шести кварталах от их дома, и ему разрешали ездить туда на велосипеде, но не дальше. В это воскресенье в «Риалто» крутили фильмы про монстров, «Тварь» и «Пришельцы из далекого космоса». Оба выше всяких похвал.
Джой любил такие вот пугающие истории. Почему — сказать не мог. Иногда, сидя в темном зале кинотеатра, он едва сдерживался, чтобы не надуть в штаны от страха, когда какая-нибудь склизкая тварь подкрадывалась к герою, но все равно любил.
После кино Джой вернулся домой, и на обед мать приготовила чизбургеры и тушеную фасоль, которые нравились ему даже больше курицы и блинов. Больше всего на свете. Он ел, пока не понял, что после следующего куска просто лопнет.
Эми вернулась из «Погребка» в восемь вечера. Джою полагалось идти спать в половине десятого, поэтому он еще бодрствовал, когда она нашла резиновую змею, повешенную в ее стенном шкафу. Выскочила в коридор, выкрикивая его имя, потом бегала за ним по комнате, пока не поймала. После того как сестра долго щекотала Джоя и заставила пообещать никогда больше так ее не пугать (оба знали, что обещание это останется невыполненным), он уговорил ее поиграть в «Монополию», с условием закончить игру ровно через шестьдесят минут. Как обычно, обыграл ее, потому что она, пусть и почти взрослый человек, слишком уж мало знала о законах финансового мира.
Эми он любил больше всех. Даже думал, что это неправильно. Больше всех полагалось любить мать и отца. Разумеется, после Бога. Бог шел на первом месте. Потом мать и отец. Но любить маму было так трудно. Она все время молилась с тобой, или молилась за тебя, или читала лекцию о том, как должно себя вести, и говорила снова и снова, как ей хочется, чтобы ты вырос добропорядочным человеком, но только говорила, никогда не прижимала к себе, не ласкала. Любить папу было куда легче, но общались они очень уж мало. Он слишком много времени отдавал юриспруденции, возможно спасая невинных людей от электрического стула, а дома любил побыть в одиночестве, занимаясь миниатюрными моделями поездов. Не нравилось ему, когда кто-то появлялся в его мастерской.