Два последних лета Эми проработала в «Погребке» официанткой, намеревалась работать и в это. С первого июня до начала учебы в колледже, в сентябре. Подрабатывала она в «Погребке» и во время учебы, несколько часов по уик-эндам и во время каникул. Из этих денег брала самую малость, которой не хватало даже на карманные расходы, остальное шло на банковский счет, для оплаты будущей учебы в колледже.

В воскресенье, на следующий после выпускного бала день, Эми работала с полудня до шести вечера. Народу в «Погребок» набилось даже больше, чем всегда. К четырем часам она совершенно вымоталась. В пять удивлялась, что еще может держаться на ногах. В последний час смены заметила, что смотрит на часы каждые несколько минут, мечтая о том, чтобы стрелки ускорили свой бег.

Она задалась вопросом: а не является ли этот упадок сил следствием беременности? Решила, что такое возможно. Ребенок мог отбирать часть энергии. Даже такой маленький. Почему нет?

Мысли о беременности вгоняли Эми в депрессию. А время, когда она пребывала в таком состоянии, ползло медленнее.

За несколько минут до шести вечера в «Погребок» зашла Лиз Дункан. Выглядела она сногсшибательно. Во французских джинсах, которые обтягивали ее, как вторая кожа, и розовато-лиловом свитере, связанном, похоже, прямо на ней. Ослепительно красивая блондинка с потрясающей фигурой. Эми видела, как на ней скрестились взгляды всех парней, которые сидели в зале.

Лиз пришла одна: одного бойфренда бросила, следующего еще не нашла. Такое случалось часто, но одна она оставалась недолго. Бойфрендов она меняла постоянно. Вот и того, с кем приходила на выпускной бал, ей хватило только на одну ночь. Эми казалось, что и со всеми другими Лиз расставалась так же быстро, хотя некоторым парням удавалось удержаться месяц, а то и два. Лиз не терпела постоянства. В отличие от других выпускниц школы, ее ужасала сама мысль об обручальных кольцах и необходимости все время видеть рядом с собой одно и то же мужское лицо. Она любила разнообразие. По праву считалась «Плохой девчонкой» выпускного класса, а о ее похождениях ходили легенды. Но она плевать хотела на то, что о ней думают.

Эми наливала две кружки рутбира, когда Лиз подошла к стойке.

— Привет, детка, как дела?

— Я в запарке.

— Скоро освободишься?

— Через несколько минут.

— Есть потом дела?

— Нет. Я рада, что ты пришла. Мне нужно с тобой поговорить.

— Звучит загадочно.

— Дело важное.

— Думаешь, заведение может угостить нас стаканом вишневой колы?

— Наверняка. Вот там пустая кабинка. Ты ее займи, а я приду, как только закончится смена.

Через несколько минут Эми принесла два больших стакана вишневой колы и села напротив Лиз.

— Что случилось? — спросила та.

Эми поболтала колу соломинкой.

— Ну… мне нужно…

— Что?

— Мне нужно… занять денег.

— Нет проблем. Могу дать десятку. Это поможет?

— Лиз, мне нужно триста или четыреста баксов. Может, больше.

— Ты серьезно?

— Да.

— Господи, Эми, ты меня знаешь. Когда дело касается денег, руки у меня становятся скользкими, как лед. Деньги просто из них выскальзывают. Мои старики мне никогда не отказывают, но проходит какое-то мгновение… и остается только гадать, куда что подевалось. Просто чудо, что сейчас я могу одолжить тебе десятку. Но три или четыре сотни!