Лючия шла быстро, опустив лицо в мех. Она дошла до развалин, остановилась и огляделась.

Меркурьев замер, потом медленно раздвинул ветки, пытаясь не упустить её из виду.

Что случилось в эту минуту, он не понял.

Перед его глазами ниоткуда, словно из воздуха, возник человек в кепке. Он скалил зубы, в руке у него был нож. В широком лезвии вдруг на миг отразился солнечный луч. Меркурьев так удивился, что даже и не подумал бежать или защищаться, да и времени у него на это не было. Человек действовал стремительно.

Он коротко и страшно замахнулся и убил бы Меркурьева, если бы сбоку на типа в кепке не прыгнул ещё какой-то человек. Тот, в кепке, всё же ударил, промахнулся, нож скользнул и пришёлся на «Философию Канта», так и болтавшуюся в кармане меркурьевской куртки. Василий упал, а те двое, сцепившись, молча покатились по траве. Они боролись, и самым страшным было то, что они не издавали ни звука.

Меркурьев, у которого отчего-то плыло и двоилось в глазах, встал, понимая, что он должен что-то сделать!..

Человек в кепке одолевал того, второго, и вдруг кто-то страшно завизжал, Меркурьеву показалось, что на весь лес!

Шатаясь, он кое-как выковырял из земли камень, должно быть, принесённый сюда ледником, примерился – это было трудно, потому что он плохо видел, – и ударил по кепке.

Клубок из тел сразу перестал шевелиться и замер, зато визг нарастал.

– Что вы кричите? – пробормотал Меркурьев и упал ничком на тех двоих.

– Да он тебя только задел!.. Ничего себе, задел, сколько крови! Так всегда бывает, когда ткнут в мягкие ткани! Господи, да сколько можно, я сейчас в обморок упаду!..

Говорили все разом. Василий Васильевич таращил глаза. Мура держала его за руку, была бледна и перепугана – всё как положено.

– Выходи за меня замуж, – сказал ей Василий Васильевич. – Пока тут все орут.

– Выйду, – моментально согласилась Мура.

– В свадебное путешествие полетим в Полинезию, – продолжал Меркурьев. – Проверим, на месте она или нет её.

– Вася, ну ты артист просто! – заорал Саня. – Тебе в боевиках играть, чесслово!..

– Спасибо, что от больницы меня отмазал, – с чувством выговорил Василий Васильевич. – Я бы там помер.

– Да не помер бы! Докторица сказала, нету у тебя никакого серьёзного ранения ни фига! Нож скользнул по ребрам. А просто так на койке чего лежать, всё равно ничего толкового не вылежишь!

– Если бы не книга… – начала Мура, – которая у тебя в кармане была…

– Если бы не Софья, которая в лесу оказалась, – перебил Виктор Захарович, и все разом смолкли.

Софья сидела возле окна верхом на стуле и ухмылялась. Её чёрные волосы были собраны в косу, а лицо казалось очень бледным, остроугольным.

Василий Васильевич, водружённый на полосатую оттоманку, слегка отодвинул Муру, чтобы лучше видеть свою спасительницу.

– Чего вы уставились? – осведомилась Софья. – Мы все давно знакомы.

– Эт точно, – вдруг развеселился Саня. – Эт ты верно говоришь!..

Пёс по имени Жека и по фамилии Онегин сидел на ковре возле его ног и безостановочно молотил куцым хвостом. Кристина держала Саню за руку, как Мура раненого Василия Васильевича. Стас подкреплялся возле бара. Старики рядком расположились на диване, вид у обоих был измученный.