– Ты уходишь от ответа.

Этьен бросил на нее мрачный взгляд и решительно выхватил графин из рук, плеснул себе и сделал глоток.

– Что ты хочешь узнать?

– Правду. Ты помрачнел после того, как я сказала, что верю тебе.

– Ты веришь не мне, а своему псу, – поправил полисмаг. – И это уже не в первый раз.

– Что? – Франсуаза изумленно распахнула глаза, а потом рассмеялась. – Только не говори, что ты обиделся!

– Нет, но мне было неприятно.

Этьен поморщился, досадуя что выдал себя так просто, а еще что вел себя как мальчишка.

– Извини, но тебя я знаю несколько дней, а Бонни – пять лет.

– Это многое объясняет, – проворчал полисмаг.

Все еще сердясь, но уже на себя самого, он подошел к окну, выглянул во двор.

Франсуаза плотно сжала губы, пытаясь не дать смеху вырваться наружу, взглянула на Этьена и снова хихикнула.

– Прекрати смеяться! – потребовал он, чувствуя, что губы сами расплываются в ответной улыбке. – Это не смешно!

– Конечно, – послушно согласилась девушка.

С секунду они смотрели друг на друга, а потом расхохотались на этот раз вместе.

– Прости меня, я вел себя как болван, – наконец произнес Этьен, вытирая выступившие на глазах слезы.

– Ты мужчина, – Франсуаза пожала плечами. – Тебе многое простительно.

Он покачал головой:

– Но не убийства.

– Будь ты графом или герцогом, простили бы и это, – она снова пригубила янтарную жидкость в бокале.

Этьен с интересом смотрел на нее. Любая другая девушка давно бы скривилась и пожаловалась на горечь благородного напитка, но не Франсуаза. Она действительно наслаждалась коньяком, словно была мужчиной.

– Кто…

– Научил меня пить крепкие напитки? – она легко угадала его мысли. – Отец. Сказал, что в академии этот навык пригодится.

– И как?

– Пригодился, – она подошла к одному из кресел и опустилась в него, скрестила ноги в щиколотках. – Ну а ты?

– Я? – Этьен приподнял брови. – Хочешь узнать, кто научил меня пить коньяк?

– Нет. Что тебе пригодилось в жизни?

– Умение очаровывать женщин, – полисмаг усмехнулся и присел на подлокотник. – Вкупе с приятной внешностью это убийственный аргумент. Даже Мишель растаяла и сказала, что не будь де Гра ее покровителем…

Он осекся и с изумлением посмотрел на девушку.

– Ты вспомнил? – оживилась она.

– Смутно, – Этьен потер висок. – В голове какие-то обрывки. Мы пили шампанское… Мишель смеялась… постоянно говорила о де Гра, и что он убьет ее, если узнает, что я приходил… А еще, что пинчеры скоро уйдут…

– Где это было?

– У нее дома. В спальне…

– А, – Франсуаза уткнулась в свой бокал.

Она понимала, что глупо предъявлять какие-то претензии, но не могла совладать с собой. От охватившей ее ревности благородный напиток показался безвкусным.

– Фран, – Этьен забрал бокал из ее рук и отставил его. – Я не спал с ней.

– Ты так уверенно говоришь об этом, хотя совсем недавно утверждал, что смутно помнишь, что тогда произошло, – она не сводила взгляд с полисмага.

Он пожал плечами:

– Потому что я не сплю с… девицами подобного рода!

– А как же Люси? – это вырвалалось непроизвольно. Франсуаза прикусила губу, но поздно. Этьен хмыкнул:

– Я был у Люси первым, она боялась, и я оказал ей услугу, но не более. Если не веришь, спроси у своего пса!