Диктант по русскому языку проходил, как всегда, в полной тишине, нарушаемой четкой, размеренной дикцией «русички» Ангелины Федоровны, медленно ходившей между рядами парт. Вдруг распахнулась дверь, и в класс порывисто вошла директор школы. Ее появление, да еще во время диктанта, могло быть сопряжено только с серьезным ЧП.

– Ангелина Федоровна! Ребята! Только что пришла весть об окончании войны! Победа! Ур-а-а! – совсем не по-директорски завершила она свое сообщение.

Когда ребята до хрипоты наорались «ура!» и перестали хлопать крышками парт, директор объявила, что отменяет сегодня все уроки ради такого события.

Виктор подскочил к Нине.

– Я побегу к твоей маме, может, в связи с победой есть сообщение о возвращении детдома.

– Бежим, я с тобой! – Нина стала поспешно запихивать учебники в портфель.

Галина Андреевна встретила их возле своего кабинета.

– Ребята! Победа! Это счастье!

Она схватила за плечи Нину и поцеловала в щеку. Совсем уж чудом показалось Виктору, когда Галина Андреевна также обняла и поцеловала его.

– Я сейчас думаю, как довезти эту радостную весть до Нелли Ивановны, до воспитательниц детдома.

– А нечего думать! Я сейчас прямо от вас побегу в Ягодное!

– Ты с ума сошел! Такая даль! Когда же ты придешь туда?

– Да хоть ночью! – Виктора неосознанно начало заносить, как это было раньше, когда он хорохорился перед Эльзой. – Подумаешь, ради победы можно и ночью!

– Мама, я с ним! – вмешалась Нина. – Мало ли что!

Галина Андреевна замерла от неожиданности.

– Ну уж нет! – перебил Стогов. – Ты меня будешь только сдерживать. Тормозить, значит!

– Да, Нина, Виктор прав! – поддержала его Галина Андреевна. – Проводи его. Стоп! Забегите домой! Собери ему что-нибудь поесть в дорогу, а учебники свои пусть оставит у нас.

Нина едва поспевала за Виктором по пути к ее дому.

– Ну вот, видишь, тебе в дороге надо будет два-три раза посидеть, отдышаться. А я пойду без остановки, может, где-то и пробегусь. – Виктор старался утешить Нину, хотя в душе жалел, что она не пойдет с ним.

Всю дорогу он воображал, что подумают воспитательницы, когда его увидят. Скорее всего, все решат, что у него в кармане приказ о возвращении в Ленинград.

Виктор пытался по очереди представить себе реакцию каждой сотрудницы. Александра Гавриловна, наверное, пустится в пляс, Вероника Петровна прижмет руки к щекам и несколько раз произнесет: «Слава Всевышнему, свершилось!» Его мама перекрестится и тихо промолвит: «Господь услышал наши молитвы!» Нелли Ивановна со строгим видом заметит: «Наконец-то! Дождались, – и потребует: – Давай сюда вызов!» А вызова – нет! Вот тут, скорее всего, возникнут реакции совсем другого рода. Расстроившись, что вызова по-прежнему нет, женщины могут даже не поверить в окончание войны.

«Нет, обязательно надо придумать что-то особенное. Вот если бы было ружье, тогда перед крыльцом можно было дать салют». Он слышал от Галины Андреевны, что в честь освобождения каких-то наших городов давали салют из орудий. И у него мог бы быть салют Победы!

Не останавливаясь, Виктор развернул сверток из газеты, в который Нина положила кусочек сала, хлеб и три картофелины. Откусывая, он продолжал путь. Начинало темнеть. Хорошо зная дорогу, он мог идти даже ночью. Оставалось пересечь небольшую поляну и возле старого кедра, упиравшегося своей макушкой прямо в небо, свернуть налево. А там до деревни рукой подать.