Но что нужно забыть, чтобы стать нормальным, как прочие ребята в нашей команде? Не о Гар-Гуке же? Он у меня отличный, очень смышленый, хотя и чуточку неловкий. Ходили слухи, что, когда ученые создавали драконов, они частенько совершали вылазки в Верхний мир и отлавливали там людей. Наверное, что-то намудрили с генами, ведь эти драконы – почти люди, что уж говорить. Соображают получше многих, кто живет в деревне.

Я вздрогнул: кто-то прошел мимо меня, заметил, остановился. Мои глаза уже привыкли к темноте, и я увидел, что на меня смотрит какая-то девчонка, очень странная. Что-то с ней было не так, но что именно?

– Мальчик, – произнесла она на общем языке, – ты почему тут сидишь?

И тут я понял – да ведь она человек из Верхнего мира! Я таких только в книжках на картинках видел. Значит, не врут те, кто говорит, что в Черных Пещерах живут люди с поверхности земли. Девочка пошла дальше, а я еще с минуту таращился ей вслед.

И вдруг я понял, о чем должен забыть. О другой девочке, мы с ней вместе учились в начальной школе! А после уроков уходили в лес и летали над поляной. Родители нам бы крылья поотрывали за такое: нам еще не было десяти лет, до этого возраста полеты запрещены. А нам так нравилось смотреть сверху на поляну и считать на ней камни, или розовые кусты, или кроликов, которые выбегали из нор поглазеть на нас…

Когда родители вдруг сорвались с места, и мы оказались в Черных Пещерах, я несколько лет думал, что это в наказание мне за полеты. И ненавидел за это родителей. Потом, конечно, поумнел. До Гар-Гука воспоминания о тех полетах были лучшими в моей жизни. А теперь я понял: их нужно забыть. Вот что имел в виду тренер: нельзя жить в двух мирах одновременно. Из Черных Пещер обратного хода нет.

Я встал и пошел вперед. На самом деле я уже забыл, с какой стороны зашел в пещеру. Хорошо, что здесь только два пути, как-нибудь выберусь. Сейчас найду нужный – и сразу назад, к пострадавшему Гар-Гуку.

Нет, я все-таки ошибся. И в просвете увидел не край родной деревни, а другую пещеру. Там, на поляне, сидела та самая девочка, которая прошла мимо, а рядом с ней какой-то флэмм, незнакомый, не из нашей деревни. И оба замахали руками, зачем-то зовя к себе. Я сделал еще шаг и оказался на самой границе пещеры. Браслет на правой руке тут же завибрировал, засветился изнутри…

– Бриджит? – пробормотал я. – Данко?

Они бросились ко мне, Бриджит повисла на шее, Данко потрепал по голове.

– Как же там страшно, – поежилась девочка. – Я даже не понимаю, как смогла выбраться. Просто на автомате. Кем ты был?

– Биордом, – ответили. – Он пошел в пещеру, потому что переживал за своего дракона. Считал, что всякие детские воспоминания мешают ему стать хорошим наездником.

А про себя подумал: может, в этой пещере схожие личности как-то притягиваются? Разве не странно, что типус, чья личность ненадолго ко мне прилипла, оказался нытиком, и у него тоже были проблемы с девчонкой? Надо потом спросить у Бриджит и Данко, кем они побывали. Но сейчас меня больше волновало отсутствие Васильева.

Он появился минут через десять. Выглянул из пещеры настороженно и с таким злобным выражением лица, что я даже подумал: не подхватил ли он личность дракона, если драконы иногда забредали в эту пещеру. Браслет завибрировал на его руке, и через пару мгновений звериная маска сползла с лица.