Бабушка Гузман выглядела озадаченной, но притворилась, что не заметила творящихся вокруг странностей.

– Все в Энканто вздохнули с облегчением, когда Антонио получил дар. Приятно знать, что магия как никогда сильна, – сказала она.

Луиза еле сдержала всхлип.

– Да... верно, верно сказано, – сказала бабушка Альма, улыбаясь. – Мирабель? Не передашь соль?

Мирабель, счастливая быть полезной, улыбнулась бабушке и повернулась к сидевшему рядом отцу за солью.

– Папа? Соль?

Отец Мирабель попытался передать соль, но не мог справиться с дрожью в руке. Мирабель быстро взяла солонку и протянула её бабушке.

– Грасиас, Мирабель.

– Не за что, бабуля, – Мирабель широко улыбнулась. – Всё, чего я хочу, – быть полезной семье.

Грянул гром.

Пепа!

Дядюшка Феликс только что закончил шептать Пепе на ухо, и теперь над столом собрался небольшой ураган.

– Ах, до чего любопытно, – произнесла бабушка Гузман, заметив сгустившиеся тучи.

– Пепа! Облако, – сказала бабушка, сгорая от стыда.

Джульета встревоженно наклонилась к сестре. И тогда Пепа шепнула ей что-то на ухо, и мама Мирабель вспыхнула.

– Что? – в ужасе переспросила Джульета. Она посмотрела на Мирабель с глубочайшим беспокойством. Стараясь не встречаться с мамой взглядом, Мирабель взглянула вниз, на пол... по которому поползли крохотные трещины. Она наклонилась ниже под стол, чтобы получше их разглядеть. Они распространялись во все стороны!

– Мирабель, – позвал её Мариано. Мирабель быстро выпрямилась, ударившись головой о стол. – Что, нашла новые трещины? Или ты видишь их только тогда, когда хочешь утянуть меня с танцпола? – пошутил он. Мариано легко рассмеялся в свойственной ему обаятельной манере, не подозревая, что трещины прямо сейчас разбегаются под всеми собравшимися! Бабушки вежливо посмеялись, но Мирабель заметила, что Альма взмокла.

– Ха! Ага. Нет... это очень забавный вопрос, – ответила Мирабель, глядя украдкой на разраставшиеся по полу трещины. Вскоре, завидев разломы, засуетились и звери Антонио. – И, раз уж дошло до вопросов (внезапных вопросов), есть ли у тебя... эм, вопрос, который ты хочешь задать Исабеле? Этим вечером? Например, сейчас, прямо сейчас?

Рассерженная Исабела повернулась к Мирабель.

Бабушка Гузман, озадаченная резким поворотом событий, заговорила:

– Что ж, раз все здесь не без таланта, мой Мариано хотел бы начать вечер с песни. Луиза, ты не принесёшь пианино?

Луиза, плакавшая на дальнем конце стола, подняла голову.

– Хорошо. – Она всхлипнула. Она медленно встала из-за стола и поплелась за пианино, понимая, что не сможет его поднять.

Трещин стало больше. Времени для романтических баллад явно не оставалось. Семье грозила опасность. Предложение должно быть озвучено сейчас, чтобы Гузманы ушли. Мирабель поднялась с места.

– Вообще-то, у нас в семье принято петь после того, как дело сделано, – сказала Мирабель, толкая Мариано на одно колено перед Исабелой. Она жестом пригласила его начинать.

– Эм... Исабела, наиграциознейшая из всех членов великого рода Мадригаль... – промямлил он. Трещины всё разрастались под столом, и Мирабель, пытаясь скрыть их от глаз домочадцев, подошла к Мариано и Исабеле неприлично близко. Боковым зрением она увидела, что тётушка Пепа косится куда-то на стену. Она тоже видит трещины? Над ними громыхнул гром. Последовали новые раскаты. Они спугнули животных, и те живо юркнули под стул Агустина. Непоседы-носухи заметили в его кармане мерцающие осколки. Они громко зашумели, вытаскивая и собирая их на полу. – Великолепнейший цветок во всём... Энканто... – продолжил Мариано, пытаясь закончить речь, несмотря на резкую перемену погоды и громкий скрип каменного пола, по которому Луиза тащила пианино. – Согласна ли ты...