– А из-за чего тут нервничать-то? – спросил Бенджи. – Ведь твой план безупречен!

– Ну, ты-то ничего лучше не предложил! А нам надо их отвлечь. Всё получится!

– Отчего ты так уверена? Только из-за какой-то странички из старого дневника, которую показывала нам Агнеса?

– Нет, не только! – сказала Корделия. – Если госпожа Дансворт была заточена в домике, логично предположить, что…

Тут наверху распахнулась дверь, и на лестницу высыпала вереница школьников, передвигавшихся дёргаными, неумелыми шагами живых марионеток. Корделия узнала несколько знакомых лиц: Франческу Кальвино, чей взгляд, обычно такой живой и любопытный, сейчас был весь сосредоточен на одной цели; Гранта Томпсона, который шагал с не свойственной ему решимостью, и Мэйсона Джеймса, который практически не изменился. Призраки морщили лбы, с трудом сдерживая своих новых носителей, то и дело соскальзывая с них, будто ковбои на брыкающихся быках.

«А права была госпожа Дансворт, – подумала Корделия, неловко ёжась при виде гротескной процессии. – В детей вселяться намного труднее».

Какой-то незнакомый мальчик начал разворачиваться в их сторону. Бенджи в последний момент отдёрнул Корделию за угол.

– Придётся дождаться, пока они пройдут! – шепнул он.

Корделия кивнула. Это отнимало у них драгоценные минуты, но другого выхода не было. Она от души надеялась, что Агнеса успеет раньше. Корделия прикинула, что сейчас она уже в проходе с портальными пирамидами и вместе с Элайджей работает над их отключением.

«Если только их никто не увидел», – подумала Корделия.

Дверь под ними тоже открылась. Корделия услышала шаги, направляющиеся в их сторону: вторая вереница учеников, из классов этажом ниже. Корделия заглянула наверх. Первая вереница превратилась в жиденький ручеёк, но пока не иссякла.

А Бенджи с Корделией застряли между ними.

– Быстрей! – сказал Бенджи. – Смешаемся с ними!

И Бенджи с Корделией, по мере сил стараясь подражать дёрганым движениям призраков, встроились в эту цепочку как раз в тот момент, как в дверях появилась Миранда Уоткинс.

– А вы двое где были? – спросила она надменным тоном. Её руки судорожно дёрнулись, потом упёрлись в бока.

– Пописать ходили, – ответил Бенджи. – Совершенно об этом позабыл. Я так давно не был живым, знаете ли…

– Фу-у! – протянула Миранда и пошла дальше.

Коридор был набит школьниками, медленно бредущими в сторону галереи зеркал. По большей части призраки шли молча – видимо, говорить и идти одновременно было для них пока что слишком сложно, – но время от времени кто-нибудь вполголоса делился планами на будущее: «Съем столько шоколадного мороженого, сколько захочу!», «Весь мир объеду!», «Теперь всегда буду пристёгиваться в машине!»

Конечности беспорядочно дёргались; тела непредсказуемо колыхались туда-сюда. Корделию и Бенджи разнесло в разные стороны, и она вскоре потеряла его в этом море тел, которое, точно паста из тюбика, выдавливалось из тесного коридора в просторную галерею зеркал, где ученики постарше выстраивали новоприбывших в очереди к каждому зеркалу. Корделия быстро очутилась восьмой в очереди к зеркалу, украшенному ракушками. Занавеска с него была сорвана, как и со всех остальных зеркал. Выглянув из-за длинной вереницы спин, девочка увидела отражение первого в очереди. Оно было как в комнате смеха, и колебалось, и подпрыгивало, будто в телевизоре с плохой настройкой.