– Прибыл по вашему приказанию, товарищ генерал, – доложил Сорокин.

– Мне нужен новый адъютант, и для этой должности я предпочитаю офицера с боевым опытом. Более того, Аркадий Семенович, вы понадобитесь мне для выполнения ответственного задания. Но перед тем как приступить к делу, мне хотелось бы кое-что объяснить вам. Прошу садиться. Как нога?

– Врачи посоветовали мне воздержаться от бега в течение еще одной недели и оказались правы. Вчера я попытался пробежать утром обычные десять километров и был вынужден прекратить бег из-за боли в ноге уже после двух. – На лице майора не было улыбки. Алексеев понял, что молодой офицер потерял способность улыбаться с мая. Генерал впервые объяснил ему, что произошло на самом деле. Через пять минут правая рука Сорокина шарила по ручке кожаного кресла, пытаясь найти кобуру пистолета, находившегося там, если бы майор стоял.

– Майор, первая обязанность солдата – беспрекословно выполнять приказы, – сказал в заключение Алексеев. – Я вызвал вас сюда по определенной причине, но сначала хочу знать, готовы ли вы точно и без малейших колебаний выполнять все мои распоряжения. Если вы сейчас откажетесь, я вас пойму.

Лицо майора осталось непроницаемым, но рука успокоилась.

– Так точно, товарищ генерал, я исполню любой ваш приказ. Разрешите поблагодарить вас от всей души, что вы выбрали меня для выполнения задания. Я поступлю в точности, как прикажете.

– Тогда поехали. Пора приниматься за работу. Автомобиль генерала уже стоял у подъезда. Алексеев и Сорокин проехали по Садовому кольцу, опоясывающему центр Москвы. Эта кольцевая улица меняет свое название через каждые несколько километров. В том месте, где она проходила мимо кинотеатра «Звезда» и вела к Курскому вокзалу, она называлась улицей Чкалова.

Командир 77-й мотострелковой дивизии дремал у себя в купе. У него только что появился новый заместитель – полковник, прибывший с фронта и заменивший пожилого полковника, занимавшего раньше эту должность. Они провели десять часов, обсуждая тактику войск НАТО, и теперь генерал воспользовался неожиданной остановкой в Москве, чтобы немного подремать.

– Что такое, черт побери?

Командир 77-й дивизии открыл глаза и увидел перед собой генерал-полковника. Он вскочил и вытянулся, словно курсант.

– Здравия желаю, товарищ генерал.

– Доброе утро, генерал. Какого черта делает здесь дивизия Советской Армии, отдыхая у себя в вагонах, когда на фронте гибнут солдаты? – спросил Алексеев, стараясь не кричать.

– Нас…, нас не могут отправить дальше. Эшелоны загнали на запасные пути, потому что на железной дорогой что-то произошло.

– Что именно произошло? У вас есть машины, верно?

– Эшелоны должны ехать на Киевский вокзал. Там заменят локомотивы, и дивизия проследует в Польшу.

– Я организую вам транзит. У нас нет времени ждать, – объяснил Алексеев генералу, словно непонятливому ребенку, – пока ремонтируют пути, а боевая дивизия сидит на заднице и ничего не предпринимает. Пусть эшелоны не могут проехать до Киевского вокзала, но вы-то можете! Снимите машины с платформ и поезжайте через Москву своим ходом. А теперь протрите глаза и принимайтесь за дело, иначе я найду командира дивизии, способного добраться до Киевского вокзала быстрее вас!