– Оцепить территорию, это покушение на членов Политбюро, – скомандовал он. Его приказ был немедленно передан прибывающим подразделениям. Солдаты Таманской дивизии бежали к ним от старого здания Арсенала. Послышалось несколько предупредительных выстрелов. Гвардейцы остановились в замешательстве, затем их лейтенант выпустил длинную очередь из своего автомата, и в стенах Кремля завязалась перестрелка. Две группы советских солдат, из которых всего десять понимали смысл происходящего, стреляли друг в друга, а члены

Политбюро наблюдали за происходящим из окон.

Алексееву не понравилось, что Сорокин бежит впереди, но майор понимал, чью жизнь сейчас нужно оберегать. Он столкнулся с капитаном таманцев на площадке второго этажа и застрелил его, не останавливаясь, продолжая бежать. За ним, вспоминая план расположения комнат четвертого этажа, следовали Алексеев и несколько офицеров батальона. Там стоял охранник с автоматом. Он успел выпустить очередь, но промахнулся, – нападающие вовремя бросились на пол. В следующее мгновение майор застрелил его короткой очередью. Двери в конференц-зал находились всего в двадцати метрах. Возле них стоял полковник КГБ с поднятыми над головой руками.

– Кто из вас Алексеев?

– Я, – ответил генерал, держа в руке пистолет.

– На этом этаже больше никого нет, – сообщил чекист. Он только что убил четырех охранников из спрятанного под плащом пистолета с глушителем.

– Дверь! – скомандовал Алексеев, делая жест в сторону Сорокина. Майору не понадобилось выбивать ее, она была не заперта и вела в вестибюль. За двойными дубовыми дверями находился зал заседаний Политбюро.

Первым туда вошел Сорокин.

В зале находился двадцать один мужчина. Все пожилые или престарелые, они стояли у окон, наблюдая за короткой схваткой, которая уже заканчивалась. Солдаты Таманской дивизии, занимавшие посты внутри Кремля, не были готовы к такому натиску и не могли противостоять роте опытных бойцов.

Следом за майором, засовывая пистолет в кобуру, в зал вошел Алексеев.

– Прошу садиться, товарищи. По-видимому, едва не произошло нападение с целью захвата Кремля. К счастью, я как раз подъехал сюда для доклада, и в этот момент мимо проходила колонна войск. Садитесь, товарищи! – скомандовал Алексеев.

– Что происходит, черт побери? – спросил министр обороны.

– Тридцать четыре года назад, поступая в военное училище, я присягнул защищать государство и партию от посягательств всех врагов, – холодно произнес Алексеев, – в том числе и тех, кто готов пойти на любые преступления, кому ничего не стоит уничтожить мою страну лишь потому, что он не знает, как действовать дальше! Товарищ Сергетов? – Министр нефтяной промышленности указал на двух членов Политбюро. – Вы, товарищи, и товарищ Косов останутся здесь. Остальные пойдут со мной.

– Алексеев, вы только что подписали ивой смертный приговор, – произнес министр внутренних дел и протянул руку к телефону.

Сорокин точным выстрелом уничтожил телефонный аппарат.

– Прошу не повторять ошибку. Мы могли бы просто уничтожить всех вас. Это было бы намного проще, чем то, что мы собираемся предпринять. – Алексеев замолчал выжидая. Открылась дверь, в зал вбежал офицер и кивнул. – Сейчас, товарищи, вы пройдете со мной. Всякий, кто произнесет хоть слово, будет немедленно застрелен. Построились парами – вперед! – Полковник КГБ, несколько минут назад взорвавший в Кремле свою вторую бомбу, вышел из зала, сопровождая первую группу членов Политбюро.