Помнится, впервые услышав, как они называют его между собой, Сталин вспылил и хотел даже уйти во время заседания, но Рузвельту удалось подобрать подходящие слова и объяснить Сталину, что Дядюшка Джо — это так же уважительно, как для американцев дядя Сэм. Сталин оценил высший пилотаж дипломатии и, улыбнувшись, остался. Конфликт на этом был исчерпан.

Иосиф Виссарионович положил на стол фотографию. Получилось немного небрежно.

— До этого мы отправляли по ленд-лизу алмазы? — наконец, негромко спросил Сталин, посмотрев на Абакумова.

Генералиссимус никогда не повышал голоса, даже во время самого напряженного разговора. Это ему было и не нужно. Зачем? Любое его слово, даже произнесенное шепотом, обязательно будет услышано в самом отдаленном уголке мира, если, конечно, это не секретный разговор. А когда Сталин останавливал на собеседнике свой неподвижный взгляд, то у того от напряжения начинал садиться голос.

Виктор Семенович невольно кашлянул.

— Кхм… Одну небольшую партию алмазов. Пробную. А когда с ней все прошло, как и планировалось, то было решено запустить и основную. До этого грузовики перевозили в контейнерах золото.

Сталин взял трубку, сунул ее в уголок рта и, чиркнув спичкой, запалил табачок. Выдохнул густой клубок дыма. В комнате запахло ароматным табаком.

— Первая партия груза доставлялась к союзникам самолетом?

— Да, до Мурманска. А оттуда союзники вывезли ее на эсминце под усиленным конвоем до Англии.

— Как вы считаете, могла произойти утечка информации?

Виктор Абакумов отрицательно покачал головой.

— Это совершенно исключено, товарищ Сталин. Люди для этой операции были тщательно подобраны. Об ответственности предупреждены. За время существования канала с контейнеров не было сорвано ни одной пломбы.

Подняв со стола фотографию, Сталин еще раз, но уже вскользь, взглянул на нее, а потом небрежно положил на стол.

— Что еще переправляли по этому каналу?

— Только золото, — уверенно ответил Абакумов. — Изумруды пока накапливали. Для отправки уже подготовлено сорок ящиков с изумрудами по девяносто килограммов каждый.

— Насколько серьезна охрана?

— Конвойная рота, — так же уверенно ответил Абакумов. — Изумруды хранятся в штольне. Подступы к штольне заминированы. Место там глухое, любой посторонний человек на виду, а информаторов у нас в этом районе достаточно. Так что мы осведомлены обо всех передвижениях подозрительных лиц.

Иосиф Виссарионович сел за стол и надолго замолчал, покуривая трубку. Табачный дым был густой, плотный. На какое-то время он скрыл от взора Абакумова голову вождя, отчего Виктор Семенович ощутил некоторую неловкость. Сталин вдруг качнулся всем корпусом и, выныривая из-за дымовой завесы, спросил:

— Значит, вы говорите, что бунт заключенных произошел именно в то самое время, когда осуществлялась транспортировка основной партии алмазов?

— Именно так, товарищ Сталин.

— Почему же начался этот бунт? И почему именно в этот день и в той зоне, где хранились алмазы? Может быть, лагерь плохо охранялся? — удивленно поднял брови Иосиф Виссарионович.

Этот вопрос следовало бы задать тому, кто ведал системой лагерей. Неужели придется отдуваться за кого-то другого?