— Так, это радует, они не могли направиться обратно. Я их не встретил. Значит они или в Волове или Хабли-Эфриме.

— Ну, так, а что же вы ищете? — напомнила Веселина.

— Ах, да, — кивнул Элиас и глотнул ещё збитня, — сакрамент!

— Сакрамент?! — шепотом переспросила девушка и наклонилась ближе к собеседнику.

— А что, ты что-то знаешь об этом? — Элиас широко раскрыл глаза и тоже немного наклонился.

— Конечно, Тени тоже его ищут, ты не забыл что я Тень?

— Конечно, это я помню, но я и не думал, что они уже посвятили тебя в это.

— Они никого и не посвящали, — скорчила рожу девушка, — но несколько дней назад господин Алексей остановился у нас в таверне. Меня он не видел, к тому же он и не знает, кто я и откуда, при вступлении в Тени я ему не говорила, что живу при «Теплой». Так вот, ночью я проходила мимо его комнаты и подслушала его разговор с каким-то мужчиной, тоже Тенью. Из их разговора я и узнала про эти сакраменты.

— Так, и что, где они?

— Здесь, в Оркануме! Где-то в Орайджине или Эльдергрите!

— Да, это нам известно, точнее один из сакраментов, остальные в Эль-Ифраме.

— Ага, они про это говорили.

— У нас была книга «Легенды Караванных Костров». Почти всё на ифрамских языках. По дороге мы решили, что нужен человек знающий, такой есть в Хабли-Эфриме. Странно, что Арыс и Бор меня не дождались, — Элиас протяжно пожал плечами, — Что-то произошло, что заставило их идти дальше без меня.

— Не знаю, ничего не заметила, — прокомментировала девушка.

Принесли свекольные щи со свининой и хлеб с чесноком, в прикуску поставили жареные кабачки со сметаной и свеженькие огурчики.

Немного похлебав жиденького Элиас продолжил.

— Во сколько начался пожар?

— Думаю, около трех часов ночи, еще темно было, — ответила девушка с набитым ртом.

— А я прибыл утром, солнце не высоко было. Думаю, часов на шесть они нас опередили.

— Ну так, думаешь, они в Волове́ не останавливались? До Хабли-Эфрима порядком ещё. Неужели они не устали? Тем более что в «Теплой» они даже лошадей-то не взяли, всех досчитались, так что они пешком шли. И поспали они там пару часов от силы.

— Может и остановились, — закрыл на секунду глаза Элиас, — надо выяснить.

— Каким образом?

— Уже стемнело, — посмотрел искатель в окно, — оттрапезничаем, останемся на ночлег, а дальше увидим.

Комната была в конце такого же белого коридора второго этажа с множеством деревянных полочек и белых занавесочек. Путники зашли в небольшую светлицу с окошком, под которым стояла кровать с пышной периной и несколько полочек на белой стене. Веселина заперла дверь на замок и притянула к себе любимого.

***

Почти во всех домиках горел свет, даже на мельнице кто-то продолжал работу, а может уставшие мельники пили медовуху или что покрепче и играли в бабки на щелбаны или монеты. Все дома, что стояли вдоль, речки шумели. Здесь жили в основном крестьяне, работающие в лесу и на полях, а теперь у них наступало время отдыха до весны. Они собрали весь урожай с полей, грибы и ягоды в лесу сошли, дичи наловили целые подвалы, закрома и амбары ломились от зерна. Постоялый двор окружали несколько одноэтажных мазанок, а за ними, на противоположном конце села стоял сельсовет — двухэтажная мазанка, расписанная всеми цветами радуги с широким деревянным резным крыльцом. Сюда Элиас решил заглянуть с самого начала. Прошмыгнув мимо мужика, вешающего масляные лампы на столбы по городу, двое обошли сельсовет и принялись смотреть в окна. Интерьер был выдержан в том же стиле, что и весь город. В самом большом помещении с печью, на которой играли дети, за большим столом, покрытым белейшей скатертью сидел толстый мужик с добрым лицом и лохматой головой. Вокруг него бегала красивая пышная жена с распущенными волосами и то и дело гладила мужа, приговаривая «Ешь, ешь на здоровье, милёночек!». Этот добряк всегда был милее Элиасу, чем его родной брат.