После утренней разводки, которую провожу по-военному быстро, без рассусоливаний и дополнительного промывания мозгов, я выдыхаю и пью очередную кружку кофе.

В кабинет стучится посетитель.

Васильев собственной персоной.

— Антон Сергеевич, я хотел бы узнать, как обстоит дело с Катей?

Это он без предисловий сразу в лоб.

— Что именно вас интересует?

Надеюсь, голос у меня достаточно нейтральный?

— Антон Сергеевич… — Васильев проходит, садится на диван для посетителей, затем встает, начинает ходить по комнате, — Катя мне рассказала про ваши… отношения. И потому, смею, надеяться, что вы тоже заинтересованное лицо…

— Тоже?

— Да! Тоже! Потому что я — крайне заинтересованное лицо! Мне Катя очень нужна для работы! Вы не понимаете… То, что она вчера сделала во время эксперимента… Это… Черт… За это вполне можно ей простить какие-то вещи… Я не дурак, понимаю, что если задерживают, значит, есть подозрения, хотя, на мой взгляд, это дикость, и Катя… Она вообще не способна, вы уж мне поверьте, если сами сомневаетесь… Она, не побоюсь этого слова, гений. Я не смогу вам объяснить некоторые моменты… Просто в силу их специфики… Но она смотрит на вещи под совершенно особым углом, понимаете? У нее — огромное будущее, огромное! И подозревать ее во всех этих глупостях… Это, по меньшей мере, безответственно, преступно для страны! Да, это может показаться преувеличением, но это — преуменьшение! Вы видели ее ранние работы? Ох, о чем это я… Простите… Но уверяю вас… И в такой ситуации мы с вами должны выступить единым фронтом! Я — уже отправил запрос своему руководству! Я буду настаивать на освобождении Катерины Михайловны! Она мне, в конце концов, здесь необходима! У меня сроки горят!

Я слушаю Васильева, понимая только то, что моя Катя, моя Клубничка, которую я вижу только с одной стороны, вернее, с двух — как свою женщину и как мать своего ребенка, оказывается, еще и гений. Васильев не будет врать.

И вполне может устроить Савину веселую жизнь, потому что, если я что-то понимаю в этом, покровители у него серьезные, из тех, что с Президентом на охоту ездят…

Ну и пусть устраивает! Пусть! Главное, чтоб моя девочка ко мне вернулась!

— Евгений Федорович, — прерываю его, — я благодарен вам, приму любую помощь. И со своей стороны тоже делаю все, что возможно. Уверен, Катя скоро будет с нами, это все недоразумение.

— Да, — кивает с готовностью Васильев, — я тоже так думаю, тоже!

Мы еще пару минут разговариваем, а затем расстаемся, вполне довольные друг другом.

Мои опасения, что, после задержания, Кате будут тут не рады, что она не сможет вернуться в Центр, развеиваются. Судя по всему, женщина, с которой я сплю, умеет пользоваться головой, как надо. Мне сложно уложить в мозгах эти все грани Клубнички, потому я и перестаю про это думать.

Мое дело маленькое: грести.

Выгребать.

Весь день хожу со значительной рожей по этажам, кошмарю подчиненных, просматриваю камеры, с целью самому увидеть что-то необычное. Но особо ничего не происходит, разве что, возвращается на работу Хохлов, неся гипс на сломанной руке, словно флаг.