Она вновь потеряла сознание, а когда очнулась, в густеющих вечерних сумерках увидела человека. Мужлана, имперца. Он приближался, осторожно, опасливо, с зажатым в руке клинком наголо.

– Стой, где стоишь, – на имперском наречии выдавила из себя Ликха.

Мужлан резко обернулся к ней. Замер, разглядывая.

– Подойди ближе, – велела Ликха. – Не бойся: я умираю и не причиню тебе вреда. Ты кто?

Имперец сглотнул. Шагнул вперёд. Перевёл взгляд с Ликхи на дактиля, потом вновь уставился на неё.

– Меня зовут Гореш. Эти ваши твари… – Он осёкся, зло сплюнул в траву, утёр рот ладонью. – Выходит, одну мы всё-таки достали. Значит, старики-ветераны полегли не напрасно.

– Стар-рая немощь, – подала вдруг голос сидящая на плече имперца диковинного вида птица. – Стар-рый дур-рак мёр-ртв. Большое гор-ре.

Имперец криво усмехнулся. Шагнул к Ликхе, занося на ходу клинок.

– Постой, – выкрикнула она. – Ты убьёшь меня, но сначала выслушай!

Пару мгновений имперец колебался. Затем опустил руку.

– Хорошо. Слушаю твои слова.

– Там, – Ликха кивнула на своего мёртвого дактиля, – прямо за ним… За ней… Увидишь в траве яйцо. Высидишь его.

– Что? – изумился Гореш. – Ты, дикарка, в своём уме?

– В своём. Высидишь и возьмёшь себе птенца. Выкормишь его. Ты понял?

Рука имперца разжалась. Клинок выпал, вонзился в землю острием.

– Вот оно что, – растерянно прошептал он. – Птенца… кто бы мог подумать. Зачем? Зачем ты рассказала мне это?

Ликха не ответила. Она закрыла глаза и бессильно повалилась на спину. Она сама не знала, зачем.

– Ну, дружочек, какой профессии будем разучиваться сегодня? – Секретарь Министерства Справедливости словно издевался над гостем. – Что же вы сутулитесь, так и до искривления позвоночника недалеко. А врачей у нас мало. Сами знаете. Вячеслав Сергеевич, решайтесь!

– Я… – Гость на секунду задумался.

Он размышлял, какие огромные щёки у секретаря. Не лицо, а кошачья морда. Да и передние зубы у него такие же мелкие, как у хвостатых, а клыки – любой вампир позавидует. И от зависти чесноком отравится.

Вячеслав больше не считал себя Сергеевичем, сегодня его перестанут уважать. Как любого, потерявшего все свои профессии. Он слышал, что раньше люди долго учились, чтобы стать строителями, учителями… Читали книги… Ходили в школы. А теперь всё так просто. Рождаешься с целой энциклопедией в голове. Живи и работай. Никаких экзаменов. Вячеславу рассказывали, что столетия назад такая жестокая пытка ждала каждого, кто хотел получить специальность. Слава прогрессу, все эти кошмары – пережитки прошлого. Но нельзя потерять последнюю работу. Надо попробовать домурчаться, тьфу, договориться:

– Я не хочу разучиваться. Понимаете, у меня осталась всего одна профессия. На что я жить буду, если и её?.. В дворники и то не возьмут, андроидов хватает.

Дядя Кот, как окрестили секретаря в народе, пустыми глазами всматривался в чёрную стену:

– Недаром мы нового Малевича создали. Затягивает. Ах, да. Присаживайтесь.

В огромном таксообразном кабинете стоял стол. По форме он напоминал крокодила. Хотя это чудо дизайнерской мысли и являлось крокодилом, только уже бывшим, его подпёрли четырьмя ножками разного размера.