– Он не виноват, – прошептал Егор.

– Он? Не виноват?! – вскричал Черный Человек. – А кто? Может быть, общество? Может быть, так сложилась ситуация? Да общество состоит из таких, как он, такие как он, создали общество! Они – это я. Пойми ты, глупый, я не зло. Нет. Я человек. Я воплощение вашего бессознательного. Такой, как вы, ни хороший ни плохой. Не злой, но уж и не добрый. Видишь, что получается, когда ни рыба ни мясо получает власть? Черный цвет – это всегда доминанта перед белым, и в серости черноты больше. Нельзя быть ни хорошим ни плохим, нельзя быть средним, нельзя быть обычным, потому что от этого я становлюсь только сильнее.

– Так чего ж ты переживаешь?

– А ты считаешь, что мне это должно доставлять удовольствие? – Черный Человек подошел ближе, мне казалось, что глазами Егора я уже могу разглядеть это расплывчатое, переменчивое лицо. – Ты думаешь, что мне приятно быть таким же, как вы все? Нет… Это отвратительно… Это больно – помнить, знать, каким я могу быть, каким должен быть, но видеть это, как недосягаемую вершину.

На кухне стало тихо. Только шелест воды в трубах, только шипение газа, только тараканы, стуча лапками, пробираются по своим тропкам. Ничего больше. Ни соседей, ни людей на улице. Все замерло.

– Нет, – прошептал Черный Человек. – Мне это не доставляет никакого удовольствия. Никакого!!! Если бы ты знал, как гадко быть человеком! Таким, как это убожество, которое ты защищаешь. Таким, как тот урод, что поставлял через него смерть. Таким, как те недоноски, мнящие себя солью земли, что покупали ее. Таким, как… как все вы.

– Не все… – пробормотал Егор, и я понял, что он плачет.

– А ведь я мог. – Черный Человек не обратил внимания на его слова. – Я мог бы быть большим! Я должен был стать большим! Вместе с вами. Вам не нужен был Бог, и я ушел, я спрятался от вас. Вы боялись Сатаны, и вот я избавил вас от него. Я был вами, вами всеми. Я и есть вы. Вы все. И то, что я жесток, не моя вина. Вы думали, что быть серым – это хорошо, быть средним. Ни зла ни добра. Так хорошо, так легче. Но нет! Вот он я и вся моя жестокость. Ваша жестокость.

– Так чего ж тебе нужно?! – Егор, рыдая, качался на стуле, и я чувствовал, что ему было страшно. Чувствовал, но не находил слов, чтобы помочь ему.

Черный Человек подошел к нам совсем близко. Он наклонился и удивительно нежно коснулся лица Егора, вытирая слезы.

– Не плачь. – Я с удивлением услышал в его голосе нежность. – Не плачь. Это не страшно – покидать этот мир. Страшно жить в нем. Мне, может быть, жаль таких… Мне жаль тех, кто больше белый, чем серый. Я уважаю тех, кто больше черный. Но их мало. Их становится все меньше. Просто плохих людей стало больше… Знаешь ведь, что бывает, когда плохих людей становится больше? Знаешь… Не плачь.

Оставь нас с ним. Оставь. Просто пришло время открыть то, что было закрыто. Может быть, все произойдет быстро, может быть, нет. Я не знаю. Мне невыносимо больше быть таким, как вы. Я не могу больше быть человеком. Я хочу стать большим, пора выпустить тех, кто сможет заменить вас. Так будет лучше для всех… И для людей, наверное, тоже. Потому что даже я, изуродованный ими до неузнаваемости, по-прежнему люблю их. Уходи. Может быть, мы еще встретимся.