– Изволю, – согласился фон Крисп, он испытывал жажду.

Гудьир наполнил бокал и подал офицеру. Тот придирчиво посмотрел его на свет – нет, бокал был чистым.

Выпив воды, вернулся к объяснению:

– Последнее, что осталось, это первый ряд – защитники. Они становятся на одно колено и плотно смыкают щиты. Для чего они это делают? Для того, чтобы копейщиков во втором ряду не поранили снизу пиками или лошадиными копытами. Кроме щитов защитников вооружают либо короткими мечами, либо дубовыми колотушками, чтобы бить лошадей по ногам и добивать выпавшего из седла неприятеля.

Капитан еще раз прошелся вдоль строя, и снова его взгляд задержался на знакомом лице.

– Ну-ка ты, выйди из строя, – сказал он, указав на Питера.

– Я? – спросил тот едва слышно, потеряв от страха голос.

– Да, ты.

На онемевших ногах Питер вышел вперед и встал перед капитаном, уставившись в землю.

– Подними голову, ты должен смотреть мимо начальника – чуть выше его левого уха.

Питер стал смотреть, как приказано, он надеялся, что достаточно изменился за время пребывания в наемниках. Его черты заострились, лицо загорело, а волосы отросли, но капитан смотрел очень внимательно.

– Скажи, где я мог тебя видеть?

– Не знаю, господин капитан.

– Нужно говорить «господин капитан, сэр».

– Господин капитан, сэр! – громко повторил Питер.

– И все-таки где-то я тебя видел, – произнес капитан. – Встань в строй.

Питер вернулся на место, капитан еще раз взглянул на него и продолжил:

– Времени у нас мало, через две недели мы должны быть готовы выступить маршем, чтобы грудью закрыть мятежникам дорогу во внутренние провинции империи. Поэтому изучать будете самое основное, и начнем прямо сейчас. Сержант Уэйт! Ведите роту на учебное поле, мы с лейтенантом пойдем за вами.

– Направо повер-тайсь! – скомандовал Коут, однако неумелые невольники повернулись кто налево, кто направо.

– Эх вы, сено-солома! – хрипло заорал Гудьир. Пока отводил лошадей, он успел наведаться в свой шатер и подкрепиться хересом. – Шаго-ом марш!

Топая не в ногу, солдаты-невольники двинулись на учебное поле, за ними поднимался пыльный шлейф.

– Действительно этот солдат показался вам знакомым? – спросил лейтенант.

– Не знаю, возможно, показалось.

Чтобы не затевать пустых разговоров, фон Крисп последовал за ротой, лейтенант тут же догнал его и пошел рядом.

– Вот гляжу я на этих оборванцев и думаю: неужели из них можно сделать войско?

– Солдат из них может сделать только война, ими станут те, кто выживет после первой атаки. А мы постараемся научить их хотя бы разворачивать эти палки в нужную сторону.

– Я гляжу, вы захромали – вам нездоровится?

Капитан поморщился, ну до всего этому лейтенанту дело. Нога действительно побаливала после неожиданной встречи на ночной дороге, в тот вечер, когда он возвращался из города на новую квартиру в Хаски.

– Пустяк, упал с лошади.

– Как такой наездник мог упасть?

– С каждым случается.

Чтобы не отвечать на дурацкие вопросы Горна, капитан пошел быстрее.

Он действительно зашиб ногу на дороге, в трех милях от города. В первой же роще на него напали какие-то мерзавцы. Они ткнули в морду коню какой-то дрянью, чтобы он осел на задние ноги, тогда бы удобно было свалить всадника вместе с лошадью. Однако со строевым мардиганцем такого не проделать, он привык биться вместе с хозяином. Конь едва не снес голову напавшему на него разбойнику, крепко приложив его передними ногами, потом фон Крисп пустил в ход меч.