Воров оказалось не менее двух десятков, но ему удалось пробиться, правда, получил по ноге дубиной. На прощание над его головой пропели стрелы, но он сумел оторваться – конь хорошо чувствовал дорогу.

В Хаски пришлось поднимать старосту, чтобы указал, где теперь его квартира, а потом слуга положил на ногу хороший компресс из крапивы и просяной каши. Теперь осталась только легкая хромота.

Когда пришли на учебное поле, капитан стал объяснять боевое построение под стук деревянных молотков. Вывел из строя рогатчика, развернул его боком к остальным и показал, как быстро забивать стопку и упирать рогатку, а также на какой угол поднимать оружие. Затем перед рогатчиком ставил копейщика, в подробностях объясняя, как они должны взаимодействовать, чтобы копейщик не ударил стоящего сзади древком при замахе.

Последним встал на одно колено защитник, и получилось все звено в сборе – показано было наглядно, лучше не придумаешь.

– А теперь попробуйте сами, по команде «К бою!» встать именно так. Внимание – к бою!

Рота кое-как выполнила приказ, капитан прошелся вдоль строя, делая замечания, потом приказал Гудьиру, чтобы тот привел лошадь лейтенанта.

– И побыстрее!

– Слушаюсь!

Когда лошадь была приведена, фон Крисп попросил лейтенанта имитировать атаку на Первую роту, и тот с удовольствием это проделал, не зря же он пришел в такую жару в кирасе.

Когда лейтенант Горн осадил коня возле боевого порядка, некоторые из солдат-невольников попятились, оружие в их руках дрогнуло.

– Что, страшно? – засмеялся капитан. – Ничего, те, кто мчится в атаку, боятся еще сильнее, ведь вы для них кажетесь непреодолимой стеной, ощетинившейся сверкающими наконечниками. Вот теперь представьте, что у вас в руках боевое оружие, а лейтенант Горн постарается напугать вас еще раз.

И снова лейтенант пошел в атаку, а когда осадил коня, солдаты в боевом порядке только чуть дрогнули, но никто не отступил. Гудьир сбегал за конем капитана, и они с лейтенантом атаковали вдвоем, добиваясь, чтобы строй стоял как вкопанный.

Вскоре невольники стали меньше бояться скачущих на них всадников, капитан усложнил упражнение и теперь проносился вдоль строя с обнаженным мечом и резко ударял плашмя по палкам или, свешиваясь с седла, по деревянным щитам. Поначалу такими действиями ему удавалось напрочь разрушить построение, но раза с десятого рота привыкла и к этому проходу.

– Хорошо! – опуская меч, произнес фон Крисп. Он взмок, разрумянился и чувствовал себя хорошо. – Сержант, заберите коня. Кажется, у вас сейчас обед – я чувствую запах кухни. Не будем нарушать солдатских традиций, на голодной желудок – никакой войны.

Сержант Уэйт принял командование и повел роту на обед.

Руки у солдат с непривычки подрагивали, учебное оружие казалось слишком тяжелым.

– Ох и погонял, – восхищенно произнес Питер, присаживаясь возле учебной рогатки с миской наваристой баланды.

– Вот если б настоящие пики дали, тогда другое дело, – возразил Густав. – А то чего толку с палками играться?

– Ты не прав, – покачал головой Крафт, выуживая пальцами из баланды кусок мяса на косточке. – Настоящая пика вещь опасная, это все равно что ребенку шило подарить, никто ведь толком с ними управляться не может – покалечились бы, и все дела.