Раненые карлики ползли, истекая кровью, но оруженосцы из отряда сэра Хендрикса принялись их добивать, и в несколько минут со всеми, кто еще шевелился, было покончено.

Воцарилась относительная тишина, одни бросились осматривать и успокаивать лошадей, другие – оказывать помощь раненым. Досталось всем: у кого-то были порезы, у других пробиты головы.

– Нам пора уходить! – крикнул капитану сэр Хендрикс. – Неизвестно, сколько их здесь!

– Мы готовы! – ответил капитан, с удовлетворением отметив среди живых Питера Фонтена.

Двух лошадей в отряде рыцарей пришлось прирезать: им карлики распороли брюхо. Раненых, тех, кто не мог идти, укладывали на телеги, благо места хватало.

Четверым солдатам и девятнадцати невольникам помощь уже не требовалась: они лежали растерзанные среди трупов своих врагов. Забытый всеми в этой кутерьме, лежал с перерезанным горлом и сержант Гудьир.

Оруженосцы потеряли двоих, рыцарям удалось обойтись без потерь, однако один из них оказался ранен в шею кухонным ножом.

– Эта тварь так быстро вскарабкалась по сэру Нордику, словно по дереву, что я, стоявший в двух шагах, опоздал буквально на мгновение. Я снес этому чудовищу голову, но сэр Нордик был уже ранен! – рассказывал сэр Рутгер, доспехи которого были густо политы вражеской кровью.

– Удивительно, что кровь у них красная, – заметил сэр Хендрикс, – логичнее было бы обнаружить зеленую или черную.

Колонну быстро собрали, и отряд был готов двинуться дальше. Эдвард и несколько оруженосцев спешно разбирали завалы из тел карликов. Когда дорога стала свободна, рыжебородый вскочил в седло и в составе усиленной разведки из дюжины всадников поехал впереди колонны. Они просматривали палисадники и заглядывали в дома, чтобы избежать нового внезапного нападения.

Позади, арьергардом, пятились пехотинцы, на последней телеге сидели двое сержантов и лейтенант Горн, при них было шесть заряженных арбалетов. Неподалеку с могучим барийским луком держался сержант Уэйт. Он нашел свою форменную каперку и сунул за пояс, поскольку она оказалась рассеченной.

Не лучшим образом выглядел и фон Крисп, однако, не обращая внимание на легкие ранения, он метался вдоль колонны, то выясняя, как дела у раненых, то пытая повара, уцелели ли сухари. От порезов его руки спасли крепкие рукавицы, а вот шлем остался в сундуке, и брошенный камень пробил голову – капитан зажимал рану оторванным рукавом сорочки. Ее было не жаль, в сундуке имелись и другие, Корнелий не отдал их захватчикам, отстояв не только имущество хозяина, но и оба сундука лейтенанта Горна, а в придачу сохранил жизнь его лакею. Бедняга получил дубиной по голове и провалялся под колесом телеги всю битву.

– Этот ваш сержант – проворный малый, капитан! – заметил сэр Хендрикс, когда фон Крисп нагнал его. – Я только успел подумать, чтобы прорваться к этому экипажу, как вдруг – трах, и стрела пробила его насквозь. Это даже лучше, чем вешать, сожри меня огры!

– Довольно странное нападение, я даже не могу определить, что за странный народец нас атаковал.

– А по мне так все ясно, это – гномы! – заявил сэр Рутгер. – Те еще шельмы, всегда готовы надуть!