— Что такое? Он задохся что ли в топке? Вот беда! — проговорил растерявшийся мальчик.

Он повторил свои попытки привести Пао в чувство, и опять без успеха. Тогда он схватил Пао на руки и по. тащил к колодцу. В колоде было много воды, и Хун. начал поливать целыми пригоршнями лицо и голову мальчика. Через некоторое время тот глубоко вздохнул, открыл глаза и пробормотал:

— Что ты со мной делаешь? Я весь мокрый.

— Ну, очнулся! Ты в топке начал умирать. Вставай, нам нужно бежать отсюда, не то опять придется лезть под кан.

Когда Пао совсем пришел в себя, Хун побежал в хлев, достал запрятанные под ясли лук и стрелы и вернулся. Пао встал с трудом, и Хуну пришлось вести его под руку.

Дотащившись до нового убежища, мальчики рассказали о своем приключении и подслушанных разговорах дунган. Лое объяснил им, что в глубине топки, наверно, остался угар, от которого Пао и потерял сознание.

Весть о близости китайских войск, подслушанная мальчиками, заставила снова поднять вопрос о продолжении путешествия на юг.

— Я хорошо знаю наших солдат, — сказал Лю Пи. — Они не так жестоки, как дунгане, но попасться им в руки тоже не хорошо: своих же китайцев грабят, отнимают лошадей, берут муку, хлеб, требуют табаку, денег.

— Хорошие защитники! — возмутился Пао.

— А ты забыл нашу пословицу: «из хорошего железа не делают гвоздей, из хороших людей не делают солдат», — сказал лое[32].

— Наш солдат — полунищий, полуголодный, лентяй, который на воине нооовит удрать из боя, а в мирное время почти ничего не делает. Я думаю, что нам с солдатами лучше не встречаться. Они отнимут у нас лошадь и ишаков, а если пороются в вещах и найдут золото, так, пожалуй, убьют или в тюрьму отведут, скажут, что мы украли его на рудниках.

К вечеру мальчики принесли зайца, которого подстерегли в котловине среди песков, спрятавшись на гребне бархана и выждав в течение получаса, пока зверек не вышел из кустов на чистое место. После антилопы, добытой Мафу перед болезнью и давно съеденной, беглецы уже не видели мяса, и шашлык из зайца с приправой из дикого лука, собранного в песках, показался им очень вкусным.

После ужина Лю Пи вышел проведать животных и дать им немного корма. Ночь была темная и бурная; тяжелые тучи неслись по небу, накрапывал дождь, но изредка на несколько секунд показывалась молодая луна. В один из таких просветов Лю Пи, возвращавшийся уже к фанзе, заметил в одном из углов двора что-то темное, притаившееся.

— Уж не волк ли забрался сюда? — подумал он и, выхватив толстый сук из кучи топлива, направился к подозрительному углу. Но едва он сделал несколько шагов, как темная масса выпрямилась, с проворством кошки полезла прямо на ограду и исчезла за ней, прежде чем Лю Пи успел подбежать.

— Как будто это был человек! — проворчал рудокоп. — Как же он влез на гладкую высокую стену?

Вернувшись в фанзу, он рассказал о виденном.

— Какой-нибудь бездомный китаец, беглец, вроде нас, забрался во двор, — предположил лое. — Надеялся на ночлег. Ты в это время вышел во двор, вот ему и пришлось спрятаться.

— Или дунганин, отставший от своих и потерявший коня, — заявил Мафу.