Утром осмотрели тот угол двора, где Лю Пи видел подозрительную тень. В ограде оказались небольшие выемки, по которым при известной ловкости можно было влезть наверх, что Пао и Хун проделали немедленно. На противоположной стороне снаружи также были подобные выемки.

Этот угол отделялся от двора загородкой из жердочек, и на земле густо лежал овечий помет. На нем Мафу заметил следы человека. В одном месте помет, очевидно, разгребали. Под ним оказалась рыхлая почва. Попробовали покопать и на небольшой глубине обнаружили деревянную площадку, закрывавшую вход в подземелье. Спустили на веревке Хуна. Подземелье имело форму кувшина с узким горлом; в нем были сложены лопаты, кетмени, топоры, грабли, несколько мешков с просом, два мешка с мукой, какой-то мягкий узел, корзина с луком и запертый замочком сундучок.

— Все это принадлежит хозяину фермы, — сказал лое. — Он спрятал свои запасы от дунган, а сам бежал с семьей и, если жив, вернется. Верно, он и приходил сюда проведать, цело ли его добро.

— Возьмем из склада немного муки и пшена, а хозяину положим золото по хорошей цене за эти припасы, — предложил Лю Пи.

Лое подсчитал, сколько должны стоить припасы по ценам лавочников на рудниках, затем пошел в фанзу отвешивать золото. Хуну бросили мешки, и он наполнил их мукой и пшеном. Лое принес золото, завязанное в тряпочку, которую Хун привязал к замочку сундучка. Затем мешки и мальчика вытащили из подземелья, закрыли дверь и тщательно засыпали ее землей и пометом.

Через несколько дней мальчики, тщетно потратив утро на преследование зайцев и фазанов по зарослям вблизи фермы, после обеда отправились в пески, так как лое, пасший там ишаков, сказал им, что видел много зайцев. Но они не давали застать себя врасплох. При приближении охотников заяц, сидевший где-нибудь под кустиком, неожиданно выскакивал и, прежде чем мальчики успевали пустить стрелу, перемахивал через песчаный холм в следующую котловину, где повторялась та же история. Иногда зайцы выскакивали по два и по три, разбегаясь в разные стороны. Охотники разгорячились при виде такого обилия дичи и, поднимаясь с холма на холм, пересекая котловины, отошли далеко от фермы, потеряв ориентировку.

Наконец, Хуну удалось пустить стрелу в зайца, присевшего из любопытства на гребне холма.

— Вот у нас и ужин! — воскликнул мальчик с торжеством, поднимая добычу за уши.

Он забросил зайца на плечо, и оба охотника двинулись в путь, но через несколько шагов остановились в нерешительности.

— Куда нам нужно итти? — спросил Пао. — Со всех сторон одни и те же песчаные холмики.

— Нужно итти на запад, — ответил Хун. — Пески тянутся на восток от нашего жилища, утром солнце всходит из-за них.

— А где запад? Солнца уже не видно! Действительно, солнце, светившее довольно ярко в начале охоты, исчезло в какой-то серой мгле.

Мальчики взбежали на вершину холма и стали осматриваться. В этот день воздух с утра был уже пыльный, и теперь даль совсем скрылась. Потонули в пыли и темные рощи Манаса, которые должны были быть видны на горизонте; исчез, конечно, и высокий хребет Тянь-шаня, видимый вдали только после дождей, очищавших воздух. Вблизи со всех сторон поднимались однообразные желтые песчаные холмы, на гребне которых только кое-где темнели пучок травы или кустик.