– Лицо было темное, багровое, даже вроде бы посиневшее. Меня… будто бы душили. Рот был раззявлен, широко раскрыт, словно я пытался дышать, но… Глаза выпучились, вылезли из глазниц…

– Что за сюр! – прошептала Роза, но никто ее не услышал.

– Я вроде бы закричал – не помню точно, и шарахнулся обратно, забился в угол кровати. Не знаю, сколько так просидел, а потом…

– А потом посмотрел на это еще раз – но на полу ничего не было, – закончила тетя Римма.

– Да, – прошептал дед, – именно так.

Тетя Римма смотрела на него с непонятным выражением: дикой смесью страха, жалости и – ненависти? Неприязни?

– Что и требовалось доказать! – выплюнула она.

– Доказать? О чем ты? – переспросила мать, явно потрясенная рассказом деда.

– А то! – Тетка почти кричала. – Тебе все приснилось, Роберт, вот что! Ты же у нас писатель! Человек с богатым воображением, да? А если точнее, неуравновешенный психически!

– Да что это с тобой? – возмутилась Роза, но тетка не слушала.

– Ничего не мог получше придумать, чем пугать нас своими байками? Мы все и без того на пределе, так ты нам будешь свои сумасшедшие сны пересказывать?

– Сны? – переспросила мать.

– Сны, чего же еще! Ему все это попросту приснилось, разве не ясно?

– Зачем так кричать, Римма? – Голос деда был усталым и странно тонким. – Я понимаю, ты напугана. Но, выставляя меня дураком, ты ничего не изменишь.

– Тебе это просто приснилось, – настойчиво повторила тетя Римма, впрочем, без прежней агрессии в голосе. Почти умоляюще.

– Нет, не приснилось. Не приснилось потому, что я не спал. Я вообще не сплю. Уже которую ночь подряд…

Последние слова деда огорошили Розу. Не спит? Значит, и он тоже…

– И я не сплю, – выпалила она. – Не могу уснуть в последнее время. Я слышала, как ты наматываешь круги по коридору.

Она еще произносила эти слова, когда сообразила, что тетка и мать потрясены не меньше ее. И в эту же секунду пришло понимание.

– Вы… тоже?

Ответом ей послужило выражение их лиц – говорить ничего не требовалось.

– Получается, никто из нас не спит? Не может уснуть? Так?

Мать кивнула. Тетя Римма и дед застыли в молчании.

– Давно? Сколько уже? – требовательно спросила Роза. – Да хватит вам в молчанку играть! Сколько можно делать вид, что все как обычно? Полнолуние никак не кончится, связи с миром – никакой, мы больше не спим, в округе нет ни души… Что еще? Отвечайте! Что еще?

– Я стала плохо спать после новогодней ночи. Засыпала с вечера, а потом просыпалась и не могла больше… Спала все меньше и меньше каждый раз, пока вовсе не перестала. Мне кажется, я разучилась спать. Забыла, как это делается. – Мать говорила задумчиво и вроде бы через силу. Помолчала немного, а потом произнесла: – Ты спрашиваешь, что еще? По-моему, мы с вами не одни в этом доме. Здесь есть кто-то еще – кто-то пятый. Он тоже не спит ночами. Пятый неспящий.

Она сидела в кресле в комнате отца. Не стала включать верхний свет, только небольшое бра на стене. Этот простенький светильник в форме подсвечника с тремя лампочками-свечками был единственной вещью, которая переехала в теткин дом из старой однокомнатной квартиры, где они жили с отцом в последние годы. После того, как их покинули мама и Сергей.