Этот паскуда Яковлев, лицемерно вздыхая, писал, объясняя мрачное настроение Поликарпова перед войной: «…оказаться с пустыми руками перед Родиной в самое тяжелое для нее время – это не только личная неудача». Да ты же сам приложил все силы для того, чтобы советские летчики летали на посредственных «Яках», а не на выдающемся «По»!
Летчик-испытатель Логинов в летной оценке писал иное: «Огромная для истребителя грузоподъемность (500 кг бомб, восемь РС, три ШВАК с колоссальным запасом снарядов – 500). Прекрасные взлетно-посадочные свойства самолета. Большие скорости над землей и по высотам, очень хорошая скороподъемность – дают мне право сделать заключение, что самолет И-185 с двигателем М-71 является одним из лучших истребителей мира».
И вот давнее желание пилотов исполняется, а мечта конструктора сбывается. Лучший в мире истребитель скоро станет на поток. Скорей бы…
– Начали! – выдохнул Николай.
Все в цеху пришло в движение, и Поликарпов отошел в сторонку. С громко бьющимся сердцем он наблюдал, как рабочие осторожно подняли на цепях мотор ручной лебедкой и повели кран-балку к самолету с вырванным «сердцем».
«Пойдет в серию самолетик, – размышлял конструктор, – и надо сразу о модификации думать, об «И-187» с форсированным М-71Ф. А потом придет черед «И-188» с М-90… Установим на него четыре пушки! То-то немцы обрадуются…»
– Вира! – скомандовал начальник смены. – Вирай помалу! Хорош! Начали!
«Начали, начали… Господи! – взмолился Поликарпов. – Помоги! Не дай закончиться благому делу сему!»
Глава 5
8 сентября 1941 года, Белорусская ССР, Минск
Накануне по телефону вождь настоятельно приглашал меня в гости, а его приглашение следовало понимать как приказ. Поэтому я не стал задерживаться в 1-й гвардейской, даже Степана и Матвеича не повидал, а сразу поспешил в Минск, где на вокзале меня должна была встретить какая-то «спецгруппа» и препроводить в Москву. Батоныч выделил нам со Светой свою полноприводную «эмку» и охрану – отделение красноармейцев из штурмовой роты, вооруженных автоматами ППД и винтовками СВТ. Передвигались они на «захаре», трехтонке «ЗИС-5».
– Володь, ну для чего нам этот «конвой»? Бойцы на фронте нужнее! Тут ехать-то всего ничего – домчим за полчаса! А на грузовике лучше раненых в тыл вывезти!
– Береженого бог бережет! – цикнув зубом, ответил Бат. – Мне говорили, что после эвакуации в Минске черт знает что творится! Какие-то уроды из всех щелей повылазили – мародерят по пустым домам. Милиция и комендатура не справляются – мало их. Да и вид у вас обоих, ты извини, – как у дезертиров! И документов нет. Я тебе, конечно, справку выпишу, мол, едут товарищи Сморкалова и Дубинин по служебной надобности. Но мало ли что стукнет в голову проверяющим! Доедете до первого патруля, выдирай вас потом из-за решетки, время трать! А десяток угрюмых ребят с винтарями и «ручником» в прикрытии – существенный козырь в любых переговорах! Это я тебе как бывший… гм… предприниматель говорю, прошедший не один десяток «стрелок»!
Мне пришлось согласиться – видок у нас был еще тот – Света в своем жутком балахоне, я в застиранном комбезе.