– Да уж…

– Пошли в цех! Надо проверить линию, где бензобаки маслостойкой резиной обклеивают… Идея хорошая, конечно, – резина сама затянет пробоину, но я вот что подумал… А если мы еще станем подавать в топливные баки отработанные газы из двигателя, охладив их? Тогда мы попросту вытесним кислород, и бензин не вспыхнет!

– Наддув выхлопными газами? – задумался Семен. – Это интересно! Пошли, Николаич, пошли…

Уходя, Поликарпов подергал дверцу сейфа – закрыто – и запер за собой двери. На два оборота…

Последняя серия «Ла-5» сильно отличалась от предыдущих. Посторонний взгляд вряд ли заметил бы отличия, но они были. Например, лонжероны, эти хребтины крыла, изготавливались из дефицитного дюраля. Сечения их, естественно, сократились, и вес снизился килограмм на сто. Место освободилось, и удалось увеличить объем топливных баков.

Улучшилась общая аэродинамика – маслорадиатор перенесли и форму ему придали иную. Полностью заделали щели в капоте, ниши шасси, зализали фюзеляж. Сразу и быстрота возросла, и скороподъемность, и потолок.

Но самое полезное нововведение отметили пилоты – теперь к ручке управления не нужно было прилагать большого усилия, «рулить» самолетом можно было кончиками пальцев.

Установку гидроусилителей конструкторы провели на свой страх и риск – это несколько утяжелило истребитель, зато позволяло летчику не отвлекаться, а всецело заниматься основным делом – воевать.

Особое восхищение пилотов вызвало управление двигателем – оно сводилось к перемещению всего одного рычажка. При этом менялись обороты, давление наддува, шаг винта, подача топлива, переключение скоростей нагнетателя и регулировка щелей жалюзи![22]

Но сколько же было мороки с этой автоматикой… О-о…

Оба конструктора весь день и всю ночь не вылезали из цеха. Утром на завод явились их жены – покормили и заставили лечь спать.

Проснулся Николай где-то в обед. Вернее, его разбудили.

– Эй, вставай! – послышался голос Лавочкина. – Подъем!

– Дай поспать, – буркнул Поликарпов, – имей совесть…

Тут Семен заговорщицки проговорил:

– Там твой мотор привезли!

– Что-о?

– М-71 в заводской упаковке!

Николай вскочил и едва не упал, запутавшись в пледе. Кинулся одеваться, обуваться… Сполоснув лицо, бегом отправился в цех.

Да, это был он, М-71. Рабочие уже разобрали дощатый ящик, и двигатель красовался, как памятник на пьедестале, – двухрядная 18-цилиндровая «звезда» мощностью 2000 «лошадей».

– Три штуки привезли, товарищ директор, – доложил начальник смены. – Все без карбюраторов, с непосредственным впрыском! Только-только прошли стендовые испытания.

– Отлично, отлично… – бормотал Поликарпов, кружа вокруг мотора и потирая руки. – Просто отлично… Ну что? Будем ставить, Степаныч?

– А то!

Всего «сто восемьдесят пятых» успели выпустить пять штук. На 51-й завод перегнали три самолета. Вон они, скромно притулились в сторонке, с раскрытыми капотами – «пламенные моторы», которые у самолетов вместо сердца, были удалены. Словно тела в морге после вскрытия…

Впервые за последний месяц Николай приблизился к «И-185» и погладил свое детище.

«Ничего, ты еще встанешь на крыло…»